Лицо сына хёрдиса быстро становится пунцовым и он поднимает бокал с вином, явно не собираясь отвечать. Девушка же переключает внимание на меня.
— С чего ты взял, что мы можем быть помолвлены?
Отвечаю чистую правду.
— Из-за вашего общения. Поправь меня, если ошибаюсь, но дочь виконта должна быть чуть более уважительна к сыну хёрдиса.
Секунду Мэно изучает меня взглядом, потом всплёскивает руками.
— Совсем забыла. Ты же бастард с севера, который ничего не знает о жизни при дворе. Мы с Кансом были воспитанниками канцлера Сомвеля. Некоторые бы назвали нас заложниками, но за такую формулировку могут и вздёрнуть. Даже сейчас.
Увидев мой недоумённый взгляд, добавляет.
— Граф Сомвель — канцлер империи и один из ближайших соратников прошлого императора, который скончался за три месяца до его отравления. На протяжении пятнадцати лет он собирал в своём доме воспитанников из числа дворян, для страховки от измены и предательства. У него там целое здание было построено для проживания таких, как мы. Дом Тонфоев всегда претендовал на значительную автономию от столицы, а мой отец командовал военной разведкой. Так мы и оказались на положении птичек в золотой клетке.
Ещё раз долбанув Канса по плечу, заявляет.
— Так что этот олух теперь мне, как брат. Туповатый, настырный и вечно изображающий грустящего плаксу, братишка.
Тот внезапно поднимает голову.
— Да не специально я! Меня же и врачи осматривали и маги. Сказали, болезнь какая-то с нервами связанная. Оттого и настрой вечно хмурый, и морда такая.
Выпалив всё это, морщится, покосившись на нас и тянется к бутылке с вёрсой, открывая её и разливая алкоголь по относительно небольшим стопкам. Молча подняв руку, вытягивает её вперёд и чокнувшись, выпиваем. Напиток в чём-то оказывается похож на водку, правда без привкуса сивушных масел. Да и общие ощущения куда приятнее.
А парень всё никак не успокаивается.
— Да и не у одного меня такая болезнь. Каждый десятый аристократ не может нормально радоваться жизни. У магов не лучше — даже Палач…
На этом моменте он замолкает и смущённо покашливает, как будто сказал что-то не то. Глаза виконтессы на момент становятся резкими и она порывается что-то ему ответить, с трудом сдерживаясь. Поджав губы, поворачивается к нам.
— Буду очень признательна, если вы не станете ничего упоминать о том, что сейчас сказал этот идиот. У него иногда язык работает быстрее, чем мозг. А за такую информацию могут казнить всех присутствующих.
Джойл растерянно отвечает.
— Так он же ничего и не успел сказать.
Айрин вздыхает, смотря на здоровяка.