Гостевая зона резко отличалась от жилого сектора. Сор по краям улиц, скудное или вовсе отсутствующие освещение, крики и ругань из темноты боковых улочек-туннелей. В черноте тьмы за опорными колоннами двигались неясные фигуры, если бы не моё зрение, они бы остались невидимыми, до того густой мрак был в этих узких закутках. А ведь у меня даже ножа нет, и общее состояние далеко от боевого, как бы не вышло, что я зря сюда сунулся.
Дальше – больше. Пьяные песни отдыхающих после смены Приморцев, драка и перевёрнутые стулья возле одной из забегаловок. Какой-то грязный пацан-малолетка, обчищающий карманы уснувшего в грязи пьянчуги у всех на глазах. Увидев такую картину, я лишь дёрнул в раздражении щекой и не стал шугать воришку. Времена сейчас такие, уродливые. Если у пьяницы нашлись деньги на алкоголь, то и на еду для пацана с него не убудет.
Открыл в интерфейсе карту, глянул на отметку «Пьяного Скризла». Через эти туннели мне ещё не доводилось проходить, как и через пост за спиной. Я вышел в гостевую зону гораздо севернее, и теперь придётся пройти целый участок узких боковых туннелей или сделать крюк по широкому – основному.
Выбрал основной, ну её к лешему эту темноту. Моё зрение вовсе не гарантирует, что кто-то не стукнет меня по голове в одном из боковых проходов. На половине пути на меня выскочила какая-то мадмуазель. Короткая юбка, костлявые ноги, чулки, каблуки, «боевой» и вульгарный раскрас на лице. Я её прозевал, не заметил сразу, слишком сильно сместился ближе к стене туннеля, подальше от опорных колон.
– Эй! Солдатик! Не хочешь расслабиться?!
Она вцепилась в рукав куртки, попыталась прижаться к моему плечу. Накрыла меня запахом алкоголя и дешёвого парфюма. Отвечать и вырывать руку из её хватки не пришлось. Наши глаза встретились, она сама отпустила куртку и, ойкнув, отстранилась. Бывает и от моего внешнего вида польза.
– Не сегодня. – Сказал, и пошёл себе дальше, оставив её хлопать накладными ресницами где-то за спиной. Жрица Венеры напомнила мне, как давно у меня не было женщины. Хотя такую, как она, я бы и в «голодный год» не захотел.
В районе, в котором располагался бар Голливуда «Пьяный Скризл», было тише и как-то спокойней что ли. Здесь не кутили отдыхающие вояки и прочий пьяный сброд. Старатели и публика, именуемая не иначе как Отбросами, крутящаяся где-то внизу под ногами у основного состава группировки, отбили у посторонних всякое желание праздно шататься по этим местам. Да и жили старатели в основном здесь же, совсем рядом с баром и аллеей памяти.
С моего последнего посещения ничего не изменилось. Всё тот же мрачняк, разве что музыка играла громче обычного, визгливые звуки скрипки резали слух, вплетаясь в бой барабанов и рычание электрогитары. Вроде рок, но рок какой-то безвкусный, скорее нервирует, чем заставляет шевелиться.
По поводу изменений я ошибся. Вход в бар трансформировался. Рука какого-то трудяги сколотила деревянные ступени образующие крыльцо, некогда широкий вход сузился, с обоих сторон прикрытый вратами бывшего ангара. Бруствер из мешков по периметру, воротины обшиты дополнительными листами железа. Решили обороняться от кого-то? Не всё ладно в королевстве, ох не всё…
Голли будто специально меня ждал. Он сидел на ступенях, сбоку кальян, вокруг дым коромыслом и початая бутылка чего-то убойного в руке. Увидев мой силуэт ещё на подходе хрипло рявкнул.
– Бар для посторонних закрыт!
Я шагнул в круг света от лампы над входом, махнул рукой отгоняя дым, поморщился и сказал.
– Значит, зря топал.
Лицо Голли изменилось, брови поползли вверх, струя дыма от кальяна попала не в то горло и закашлявшись он прохрипел. – Желтоглазый?!
– Я предпочитаю – янтарный.
– Садись, Найд. – Голли как-то сразу весь засуетился. – Значит, Сойка не соврала, рассказывая про тебя, а я всё думал, что её почудилось.
Владелец «Пьяного Скризла» ткнул рукой на ступеньки рядом, убрал кальян повыше и уставился на меня. Я же наоборот не стал к нему поворачиваться, сел, обхватил себя руками и направил свой взор во тьму боковых туннелей. С наступлением ночи вокруг всё сильней холодало. Тьма ворочалась, переливалась и перетекала с места на место. То выпучивалась, то снова опадала будто живая.
– А ты изменился.
Я на эти его слова только хмыкнул думая о своём. Как же хорошо! Просто вот так сидеть на грязных ступеньках рядом с живым человеком. Чувствовать дым, запах перегара, слышать смех и голоса, доносящиеся из бара, музыку в конце то концов. Говорят, что голодный сытому не товарищ и ещё что всё познается в сравнении. Как же чётко ощущается глубинный смысл этих фраз в такие моменты. Мог бы я в той прошлой жизни предположить, что буду радоваться вот такой обстановке? Ни-за-что. Но после пропахшего плесенью и сыростью схрона контрабандистов, одиночества посреди мёртвого города и других ударов судьбы я чувствовал все оттенки жизни как никогда раньше. Жаль, что вот так нельзя просидеть целую вечность, холод доконает.
ebooksa