— Наверное, — согласилась мама и вздохнула. — Жаль, что и у Древних было всё так же, как и сейчас: знания семей не дают посторонним.
Невольно оглянулся, ожидая снова найти за спиной духа, но там было пусто.
— Значит, — подвёл я итог — с твоим путём мы определились.
Мама прищурилась, оглядывая меня:
— Ты так говоришь, будто мы собираемся расстаться.
— За семьями дядей и — я хмыкнул — стариками я точно отправлюсь один.
— Но ты, похоже, говоришь и о том, что будет дальше.
Я кивнул. Мы молча глядели на Зверя, тот на нас, изредка нервно дёргая хвостом. Мама подтолкнула меня продолжать:
— Что ты там надумал?
Помявшись, признался:
— Знаешь, мне нравилось то, как мы жили последние месяцы.
Мама с подозрением покосилась на меня:
— Это когда ты эти самые месяцы проводил в дебрях и возвращался только после того как заживали раны?
— Такое было только раз.
— Значит, ты и впрямь скрывал...
Осталось лишь развести руками. Когда-то мне и впрямь повезло, что я не потерял глаз и не обзавёлся шрамом на пол-лица. Но это неважно:
— И всё же. Мне нравится в лесах, тебе в городе. Да и то, что нам нравилось делать, выходило у обоих отлично.
— Думаешь? Разгромленная лавка и дома — это отлично?
Я не согласился:
— Если бы не жадность одной из Сорока Семей, то всё было бы отлично.