Путь силы. Первый пояс

22
18
20
22
24
26
28
30

— Я смогу попасть в Небесный зал?

— Прошу прощения, шэн, я заметила — это задевает вас каждый раз, но... что делать там Воину?

***

— Что изменило во мне Стихиальное зелье?

— Вы сами должны это понять. Прислушивайтесь к себе, шэн.

И так каждый раз...

За прошедшие дни, слившиеся почти в месяц, я изучил эту комнату до последних мелочей: рисунок узора на полу, количество граней в осветительном шаре, число деревьев и кустов, видимых из окна. И, уж конечно, количество всех складок на покрывале, что лежало на Лейле. Оно, кстати, менялось ровно раз в три дня. Сегодня всё решится окончательно. Можно долго себя уговаривать и даже суметь победить в этом неслышном другим споре, расписав дальнейшую жизнь буквально по шагам и неделям, выбрав несколько возможных путей, в зависимости от силы, которой у меня выйдет достигнуть, но... Делать это, всегда избегая мысли, что что-то может пойти не так с лечением Лейлы?

Не знаю о чём думала мама, вряд ли её мысли так уж сильно отличались от моих, ведь стоило ресницам Лейлы дрогнуть, как она стиснула мою ладонь, явно позабыв, что теперь ей тоже нужно ограничивать и контролировать каждое движение. Ладно, мне ничего не будет, но вот пускать её обнимать сестрёнку будет явно рано. Пусть сначала успокоится. И я тоже. А потому сжал руку в ответ, удерживая её на месте, пытаясь одновременно следить и за лицом сестры, и за лицом древнего духа. И только на лице Каори всё так же оставалась вечная полуулыбка. Вот уж кто ничуть не сомневался в результатах лечения. Девушка шагнула ближе, откинула покрывало и помогла Лейле подняться на ложе.

А я неожиданно понял, что сегодня сестра одета, причём в новую одежду: розовое платье с широким поясом и просторными рукавами. Это сбивало с толку: память упорно не соглашалась с увиденным, подкидывая образы сестры в том виде, в каком она последний раз была на руках у мамы: старое, потрёпанное и грязное платье.

Лейла зевнула и потёрла глаза, отвлекая меня от мыслей о её одежде. Мама рванулась, но я оказался к этому готов, не дав отойти от меня и на шаг. Тихо позвал:

— Лейла?

— А?

Сестра принялась тереть глаза уже двумя руками, а затем удивлённо вытаращилась на стоящую рядом Каори в её неизменном пышном, словно летящем по воздуху алом платье с золотой вышивкой, затем по сторонам и лишь потом на нас. Миг во взгляде я видел сомнение, а затем она воскликнула:

— Мама!

И спрыгнула на пол, одним прыжком оказываясь рядом с нами.

А я вздохнул с облегчением. На такое сестра не была способна и после десятка лечебных техник — значит, всё удалось. Перед тем как отпустить маму, успел лишь строго шепнуть:

— Будь осторожна и помни о своей силе.

Пока мама нацеловывала Лейлу, согнулся в глубоком поклоне:

— Благодарю уважаемого духа Каори за спасение сестры.

— Не нужно лишних слов, шэн. Для этого я и создана. Напротив, моё сердце радуется, видя, что Павильон по-прежнему спасает пациентов. Последний раз это было так давно...