— А я тебе уже не глава, искатель?
Я прищурился, чувствуя, как разговор уходит в сторону, взял из кармашка новую кость и ответил уклончиво:
— Всего лишь прошу соблюдать условия договора, Мириот.
— Что это? — спокойно поинтересовался Волк. — Ещё один трофей с сектанта?
— Верно. На каких-то всего лишь страх, — я бросил взгляд на лежащего ватажника. — А на других — смерть. Но перед своей смертью сектант забыл научить меня их различать. Не будем рисковать, Мириот.
— Рисковать?
Глава Волков замолчал, заложил руки за спину, оглядывая мокрого от пота Риквила и вдруг улыбнулся:
— Ты молод, горяч и любишь потешить себя и свои нервы в хорошей схватке со зверем, проверяя границы своей и его силы. Но при этом редко когда бросаешь всё идти своим чередом. Город и теневики не в счёт. Поверить, что ты мог на моих глазах случайно убить мою левую руку? Убить того, с кем мы долгие годы делили последний фиал у подножия этих Братьев? Мне кажется, даже они смеются над такой глупостью. Ведь тогда бы ты встретился с обозлёнными Волками, и всякие договоры потеряли бы силу. Ты блефуешь.
Таори хмыкнула и, убрав руку с меча, припечатала:
— Да я бы вырвала ему глотку за мужа.
Мириот рассмеялся. Я вздрогнул, рука дёрнулась, едва не отправив в полёт кость, вышло лишь выдавить из себя:
— Хочешь...
Но Волк перебил:
— Но договор есть договор. Я обещал карту — ты её получишь.
— Сейчас! — надеюсь, мой голос звучал уверенней, чем два вдоха назад.
— Сейчас, — согласился Мириот. — Но добавим ещё одно условие. Я не держу на тебя зла за третьего брата, а ты прощаешь его за резкие слова.
— Хорошо, — моя злость на Риквила уже улетучилась, мгновений пережитого ужаса достаточно с него.
Волк кивнул на третьего брата:
— Когда он придёт в себя?
— Я не знаю точно, — вспомнив птиц, добавил. — Через десяток вдохов?