Желтый свет фонаря позолотил белую кожу Эльзы, в глазах заплясали веселые огоньки.
– Брун! Это было потрясающе! – воскликнула она.
– Лучше бы ты мне в другой ситуации это сказала, – пробурчал он, закрывая машину.
– У меня прямо коленки дрожат, – продолжила Эльза, – ноги подкашиваются…
– Да она надо мной издевается, – пробормотал он.
– Я даже вспотела!
– Рад за тебя, – улыбнулся он. – На самом деле ты неплохо справилась. Очень громко верещала, когда мы фуру обгоняли, и пару выбоин поймала, но в целом молодец.
– Спасибо. – Эльза расплылась в улыбке. – Домой?
– Да, ты иди, – ответил Брун, протягивая Эльзе ключи. – Я сейчас.
Эльза скрылась в подъезде, а он попинал колеса машины, открыл капот, достал щуп, проверяя уровень масла.
Джип остановился возле него, засыпав снегом ботинки. Брун развернулся к Ауруну и захлопнул капот. Ссадина на волчьем боку прошла, и татуировка снова отчетливо завилась на обнаженной груди, но щека опухла еще больше.
– Что, медведь, не передумал? – спросил Аурун.
– А должен был?
– Я смотрю, ты теперь один… Кто же тебя разбудит? – оскалился волк. – Хочешь, я это сделаю? Только вряд ли я буду так нежен, как твоя вампирская девчонка.
Брун шагнул вперед, глядя на Ауруна исподлобья.
– Отдай руку по-хорошему! – рыкнул Аурун. – Иначе я приду и заберу ее, пока ты будешь спать. Теперь некому разбудить тебя!
– Это ты сделал, – сказал Брун. – Ведро крови было от тебя.
Волк шагнул назад, криво улыбнулся и, поморщившись, осторожно потрогал изуродованную щеку.
– Я знал, как порадовать старого друга. Надеюсь, твою девку горячо приняли, всей черной башней. А вампиры вообще могут трахаться? Они ведь по сути трупы. Следующую подружку сразу на кладбище откопаешь?
Брун подлетел к Ауруну одним прыжком, но волк, увернувшись, рубанул ребром ладони по медвежьей шее, ударил под колени. Брун обхватил его, повалил на снег. Удлинившиеся клыки волка клацнули возле самого его лица. Тяжелый кулак смял изуродованную щеку, нитки, сдерживающие края ран, лопнули, кровь вперемешку с гноем потекла по лицу.