– Не надо, – взмолилась она. – Укус вампира меня убьет.
– Я помню, – он пригнулся, посмотрел ей в глаза. – Ты сможешь их найти? Определить, куда они отвезли Бальтазара?
– Да, – кивнула она. Кудрявые волосы упали на уставшее лицо, Джонни отвел прядь, и женщина вздрогнула от его прикосновения. – Но мне нужно что-то из личных вещей. И время.
– Времени у меня полно, – ответил Джонни.
Женщина, походив по квартире, взяла деревянную птичку с полки.
– Вот это подойдет, – сказала она. – Сильная привязка.
– Хорошо, что ты теперь умеешь водить, – заявил Брун, останавливая машину у обочины.
– Умею? – недоверчиво переспросила Эльза.
– Я сейчас отрублюсь прямо за рулем, – сказал он, выходя из машины. – Так что вариантов у нас немного. Садись.
Эльза устроилась на водительском сиденье, сама поправила зеркало дальнего вида. Брун сел рядом, откинул спинку до упора, повернулся на бок, глядя на Эльзу.
– Не гони, – сказал он ей. – Держи не больше восьмидесяти. Все время прямо, указатели на море.
– Поняла, – кивнула Эльза.
– Устала? – спросил он.
– Нет, – ответила она. – Мне нравится водить. Это очень бодрит мое вампирское сердце.
– Оно у тебя человеческое, Эльза. И вся ты – тоже. – Брун протянул руку и заправил прядь волос ей за ухо, погладив по щеке. Она тепло улыбнулась, глянув на него. – Разбудишь меня, когда приедем. Или если съедешь в кювет. Или если врежешься в кого-нибудь.
– Договорились, – улыбнулась Эльза. – Спокойной ночи, Брун.
Старый паромщик, которого они едва сумели разбудить, полчаса трезвоня в колокол, покрывшийся коркой льда, выполз из каюты, недовольно кутаясь в облезлый тулуп, посмотрел на серое небо, едва сочившееся розовым рассветом.
– Прямо сейчас на остров доставишь? – спросил Брун.
Старик покосился на желтую бирку в его ухе, густую щетину. Потом перевел взгляд на Эльзу, зябко жмущуюся к Бруну.
– Ты-то вижу, что медведь. А она?