– Что ты имеешь в виду? – насторожился мужчина. Морщина между его бровей стала глубже.
– Это лишь вероятность, – неопределенно ответила медиум. – Я пойду к ней, ладно?
– Она давно спит.
– Все равно.
Амелия выскользнула из его объятий и тихо зашла в соседнюю комнату. Ночник с розовым абажуром тускло горел у кроватки девочки, кудрявые волосы которой рассыпались на подушке. Женщина осторожно присела, погладила круглую щечку. Ресницы затрепетали, и девочка открыла глаза.
– Мама? – прошептала она. – Ты пришла?
– Конечно, родная. – Амелия легла рядом, обняв дочку.
– Где ты была?
– Путешествовала, – уклончиво ответила она.
– Больше не уезжай без меня, – с упреком сказала девочка. – Поедем вместе.
– Ладно, – согласилась та. – Хочешь, полетим на юг, как птички?
Что-то твердое уперлось ей в бедро, она вынула из кармана деревянную фигурку птицы. Девочка тут же отобрала ее, сжала в кулачке и снова уснула. А женщина улыбнулась и, поцеловав дочку, закрыла глаза. Отдаленный гул, похожий на жужжание роя насекомых, проник в ее голову, но она зажмурилась крепче, и назойливый звук постепенно стих.
Глава 17
– Что ты делаешь? – спросила Эльза, сидя на поваленном улье.
Брун подцепил когтем Бальтазара утопленную шляпку гвоздя, вытащил его и показал Эльзе.
– Проржавел насквозь. – Он бросил гвоздь в жестяную банку на полу сарая, вынул из коробки новый и, примерившись, одним ударом вампирской руки вбил его в дощатую стену.
Эльза встала, прошла в глубь сарая, сняла с вешалки коньки.
– Это те, что ты хотел мне предложить? – спросила она, потрогав тусклое лезвие.
– Мгу, – подтвердил Брун, не разжимая губ, между которых был зажат очередной гвоздь.
Эльза быстро скинула ботинки, примерила коньки. Зашнуровав их, поцокала лезвиями по полу, держа равновесие.