– Я ей не дамся. – Брун улыбнулся, сверкнув клыками.
– Как я понял, большую часть времени вы валяетесь в отключке. Не боитесь, что она воспользуется вашим беспомощным состоянием?
Брун глянул на Эльзу, которая сидела в кресле рядом с ним и разглядывала пейзаж на стене с таким интересом, как будто видела его впервые.
– А вот и чай! – Мать появилась в дверях с подносом, уставленным крошечными чашками. Поставила его на стеклянный столик, подвинула одну чашку к Эльзе. Брун мысленно вздохнул, примеряясь к тонкой посуде, когда Эльза вдруг вцепилась в его руку так, что ногти впились в кожу.
– Лобзик, – выдохнула она. – Брун! Лобзик!
Он вскочил, сгреб ее в охапку, прижав к себе. Отец поднялся с кресла, недоуменно глядя на них. Солоноватый терпкий запах просочился в ноздри Бруна.
– Вы добавили ей кровь в чай, – понял он.
– Выпей! – воскликнула мать. – Пожалуйста, доченька!
Эльзу колотило в его объятиях, глаза почернели, клыки выступили за губу. Брун схватил второй рукой платье и потащил Эльзу к выходу.
– Я хотела как лучше! – выкрикнула мать. – Эльза! Ты должна это сделать, пока не причинила никому вреда!
Брун на ходу зацепил пальцем куртку и пальто, вешалка с грохотом упала на мраморный пол. Эльза тяжело дышала, и он чувствовал, как гулко бьется ее сердце. Он опустил ее на землю только возле машины, открыв дверцу, запихнул девушку внутрь, кинул вещи на заднее сиденье.
Родители выбежали на крыльцо, и Брун быстро подошел к ступенькам, оглядываясь на машину.
– Вот мой номер, – он протянул визитку мужчине.
– Вы хотите ей добра, – сказала мать. Она не замечала слез, текущих по ее щекам. По запястью из-под рукава выползала алая струйка, капала на крыльцо, запорошенное снегом. – И мы тоже. Пожалуйста, сводите ее в церковь второго пришествия, пусть поговорит с пастырем. Она должна смириться, должна жить дальше.
Брун хмуро глянул на женщину, глаза которой были такого же теплого оттенка, как у Эльзы, когда та не испытывала жажду крови.
Он не стал ей ничего обещать.
– Так, сворачиваемся, – сказал Эльза, отбрасывая письмо в сторону. – Мы читаем почту Дробовицкого уже который час. У нас набрался целый список его любовниц, среди которых пока ни одной Маржеты. Пора собираться в театр.
– Знаешь, Эльза, я на такое не подписывался, – взбрыкнул Брун.
– Знаешь, Брун, посидеть взаперти я бы и дома могла. – Эльза встала, потянулась. – Я тебя бужу, помогаю с делами и жду ответной любезности.
– Давай обсудим виды любезностей. Я мог бы сходить с тобой на спортивный матч или, так уж и быть, в магазин.