– Очень давно.
– Когда я у мамы в животике сидела?
– Дурында, это не давно, – подал голос Илюша, не отвлекаясь от дела. – Это всего-то три года назад!
Сдержав смешок, Аня посмотрела на Мишу. Тот покачал головой: мол, серьезно все.
– Катюш, а хочешь, – предложила Аня, – мы с тобой сперва нарисуем твой рисунок, а потом мой? Вдвоем.
– Давай! Давай! – обрадовалась девочка.
– Илья. – Миша подсел к мальчику. – Может, нам тоже объединиться? Иначе я проиграю.
Мальчик поднял на Мишу задорный взгляд.
– Дядь Миш, а я тогда выиграю.
– Ах ты, мелюзга!
Все засмеялись, и каждый принялся за свой рисунок.
Коля подошел к детской площадке и посмотрел на последний подъезд девятиэтажного дома. Перевел взгляд на окна второго этажа. Он немного выпил. Что делать дальше, он даже не представлял. Для начала он хотел зайти к ней и выяснить… Что он мог еще выяснить? Что она не с одним, а с тремя сразу? Что она лесбиянка и вегетарианка? Ее поведение сегодня на складе сказало достаточно. Она проститутка! И убеждаться в этом Коле больше не требовалось.
Постояв еще немного у детской горки, он накинул капюшон на голову, засунул руки в карманы военной куртки и направился к подъезду.
Подъезд был чистым, но запах кошачьей мочи портил впечатление. Подъезд был под стать твари, живущей в нем. Она тоже была чиста только на первый взгляд, но ее поступки воняли хуже дерьма.
Коля остановился у двери, протянул руку к кнопке звонка, помедлил. За дверью гулко звучали музыка и смех. Смех этой блудницы. Коля вдавил кнопку и не отпускал, пока дверь не открылась.
– Какого хера ты трезвонишь?!
Света была пьяна.
– Коля?
Она искренне удивилась. И обрадовалась? По крайней мере Коле так показалось.