Мы здесь

– Кто был этот… второй? – осведомился он.

– Тот, о ком я тебе рассказывал.

– Парень, что выслеживал Лиззи?

Джефферс кивнул.

– Вид у него бедовый, – заявил Медж.

– Может быть. А твой друг сбежал.

– Такое за ним водилось всегда.

– Думаешь пуститься за ним вдогонку?

– Он сейчас уже возле Пенн-стейшн. К тому же я знаю, где он живет. Сейчас меня больше беспокоит то, что здесь появился Райнхарт.

Чувствовалось, что собеседник Джефферса не вполне искренен и изо всех сил скрывает разочарование. Священнику была известна склонность Меджа, как и многих из его братии, противиться попыткам влиять на их чувства. Их эмоции и воспоминания – единственное, что у них есть: зачем обирать обездоленных?

– Как, ты думаешь, это могло произойти? – спросил отец Роберт.

– Должно быть, его вывел сюда Гользен. Он что-то замышляет. Крутит-мутит. Фитюлька Боб мне недавно передал, что он рассылает сообщения с завуалированным смыслом. Перед уходом из города у меня с Гользеном была встреча, а еще он буквально сегодня всплыл со своими тремя упырями в баре.

– Эти сообщения о Совершенстве?

– Не факт. Хотя кто знает?

– Если он готовится к своим поискам, то зачем приводить сюда Райнхарта?

– Может, это была не его затея. Ты же видел этого типа. По-твоему, Райнхарт похож на того, кто позволяет другим делать все, что им взбредет в голову?

– Надо бы, чтобы мы завтра встретились, – рассудил Джефферс. – Чтоб были ты, Боб, Лиззи и вообще как можно больше тех, кого вы сможете собрать.

– Лиззи, она же… – Медж пожал плечами. – У меня ощущение, что за ней следят те прихлебаи, и ей от этого не по себе. У нее какие-то мысли. Даже не знаю, какие именно.

– И все же хорошо, если ты попытаешься. Особенно в отношении нее.

Когда Медж ушел, священник еще прошелся по храму, проверяя, все ли на месте. Вроде как все. Тогда он прошел к дальнему концу и прикрыл там дверь. Затем запер церковь снаружи и пошел обратно к своему дому. Прежде чем зайти внутрь, он посмотрел вдоль улицы, словно ожидая кого-то увидеть в полосах непроглядной тени. Улица была безлюдна – хотя это, понятно, не означает, что там действительно никого не было. А Райнхарт непременно вернется, в этом сомнения нет. И хотя до сегодняшнего вечера Джефферс знал о нем только понаслышке, столкновения не избежать. Черное и белое, правое и неправое, добро и зло… Они неразлучно соседствуют, трутся друг о дружку, но рано или поздно из затхлого невыносимого предгрозья неизбежно разражается гроза. Битва.