Не надо, дядя Андрей!

— Дать тебе то, что ты хочешь? — поинтересовался Андрей. — Ну, скажи.

— Да… — я не решалась двинуться ни туда, ни сюда.

— Скажи, что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал.

— Дал мне… — я сглотнула. Он впервые разговаривал со мной во время этих извращений. Словно что-то изменилось.

— Скажи громко. И сядешь на мой хер, а не на этот.

— Трахни меня… — во рту стало сухо. Я легко терпела, когда он насиловал меня, но попросить самой означало окончательно сломаться.

— Громче.

— Трахни меня, пожалуйста!

— Что за детский сад… — поморщился Андрей. — Громче, точнее, вежливее и без выебонов.

— Выеби меня в жопу, пожалуйста, дядя Андрей! — практически простонала я, чувствуя, как внутри пульсирует горячая влага. Я хотела его.

Хотела его член в своей заднице, вертеться, насаживаться, ерзать под ним. Чтобы он ебал меня как обычно: заломив шею и врываясь без жалости.

— Ну если ты так просишь… — иезуитски ласково проворковал он, и пальцы на члене безжалостно размазали мою вожделенную каплю по гладкой головке. — Иди сюда.

Он встал, когда я приблизилась, обвел руками мое тело, повернул спиной и нагнул, коленом разводя бедра в стороны.

Но едва он приставил член к моей жопе, как в кармане неснятых до сих пор джинсов зазвонил телефон.

— Блядь! — выругался Андрей.

Он потянул телефон наружу, одновременно вонзаясь в меня, входя гладко по скользкой смазке в мою кишку. Легко, слишком легко, но тяжело было бы с фиолетовым хером.

Одной рукой он сжал мою ягодицу, вонзая пальцы в мягкую плоть, а другой почему-то прислонил телефон к уху. Обычно он выключал его и выбрасывал, но тут, видимо, звонил кто-то важный. Что не мешало ему толкнуться в меня, вонзаясь сразу по самые яйца.

— Да! — сказал он в трубку.

Я почувствовала, как движения стали резче. Но не так резче, как он делает, когда хочет пронзить меня насквозь. Иначе. Нервно.

— Завещание было. На жену. Но она умерла раньше.