Не надо, дядя Андрей!

22
18
20
22
24
26
28
30

— Моисей Валерьевич, так вы подтвердили подлинность завещания? — она отвернулась от меня, на секунду или две сняв с груди давящую бетонную плиту, прервав поток всех этих эмоций.

— Пока нет, Алина Сергеевна. Пока нет.

Старик смотрел больше на меня, чем на нее. Неужели по мне видно, как внутри бушуют семь диких ветров, рвущих меня в клочья?

— Скажи… — я открываю рот, но оттуда вырывается только ржавый скрип. — Скажи, Алина, почему он это сделал?

Он — Виталик.

Это — завещал ей все свое имущество при живой тогда жене и несовершеннолетней дочери.

Если это правда, почему он пошел на это? Забыв о своей ответственности перед другой.

— Потому что пожалел о том, что сделал со мной. И ты пожалеешь.

Ее улыбка сверкает как бриллиантовое колье, когда на него направлены софиты.

Я слепну.

Я уже пожалел. Миллиард раз пожалел.

— Как вы встретились?

— Это долгая история… — она откинулась на спинку стула в томной позе дамы из высшего света в каком-нибудь Серебряном веке. Стоит ей достать сигарету, и вокруг вспыхнет полсотни огоньков зажигалок, даже если сейчас тут всего двое мужчин.

— Может быть, расскажешь? Выпьем кофе, поговорим? Тут есть недалеко приличное место…

Я произносил бессмысленные слова, судорожно прикидывал, есть ли там действительно приличное место, но все, что мне надо было, это дотронуться до нее. Узнать, действительно ли она живая, не призрак ли, не морок.

На секунду или две мне показалось, что лицо идеальной красавицы исказилось злобным торжеством. Но стоило моргнуть, и Алина уже улыбалась.

Моисею.

— Что ж, если вы все еще не готовы подтвердить подлинность завещания, я вам пока не нужна.

— Пока нет, — качнул он головой, бросая на меня встревоженный взгляд. — Но я закажу экспертизу сегодня же. Это займет от недели до двух.

— Ясно.