Круги ужаса

В зале присутствовали не только люди, но и какие-то странные существа с неясными очертаниями. Мне даже показалось, что в отблеске очага или свечи возникало издевательское лицо Рейда Ансенка. Я поделился наблюдением с Котом Мурром. И тот ответил:

— Само собой разумеется. Он у себя дома.

Я хотел убежать, но не смог даже привстать — Кот Мурр, устроившийся на моих коленях в позе Сфинкса, весил целую тонну.

— Господа, — произнес наконец герр Кюпфергрюн, печально всхлипнув, — я расскажу вам ужасную историю…

Окончилась война 1914 года, мир, пребывавший в печали по жертвам, по-прежнему терзали беспокойные события. Над многими странами продолжали реять черные птицы несчастья… В том числе и над Ирландией… Кошмар смутных годов, 1919 и 1920, призывал новые кошмары…

Ирландское жаркое

Ирландское жаркое — Бараньи отбивные — Лепешки с телятиной или беконом.

Меню было написано мелом на школьной доске. Доска вместе с фонарем, источающим синеватое пламя, и вырезанной из жести вывеской, с которой дожди смыли название, выглядела своеобразной рекламой нищеты на углу Найт-Рэвен-стрит.

Только название улицы и было забавным: Найт-Рэвен-стрит — улочка Ночного Ворона, и над ней нависало тяжелое, дождливое и закопченное небо Лимерика.

Дейв Ламби поднялся по нескольким ступенькам и попал в многоугольную прихожую, настоящее логово паука.

Из-за неприятных ассоциаций в голове сразу возник образ гнусного насекомого. Но привычная тяжесть револьвера в кармане у левого бедра успокоила. Он пожал плечами и шагнул в темную щель, оказавшуюся коридором с тусклой коптящей лампой.

Аппетитный запах горячего рагу встретил его, как гостеприимный хозяин гостя, вымокшего под октябрьским дождем.

— Что-нибудь съем, — пробормотал он.

И тут же мысленно отметил странную атмосферу заведения — свет, шумы, запахи.

Лампа оказалась единственным кружком света, лучиком, пробивавшимся сквозь дырку в занавеси.

— Взгляд одноглазого кота, — усмехнулся Дейв, отбросив ее.

В глубине коридора колыхалось пламя печей — красная заря в конце туннеля. Из кухни доносились приятные звуки — шкварилось горячее сало, булькала вода в кастрюлях, потрескивало мясо на сковородах, звякали тарелки, из бутылок с бульканьем лилась жидкость, словно пародируя влажные поцелуи взасос.

Исходя голодной слюной, он принюхивался к аромату горячего мяса и острых приправ, к которому примешивался странный сладковатый запах.

— Он знаком мне, — прошептал Дейв.

Вдруг перед его глазами побежали кадры немого кино — залитые грязью траншеи, где кровью истекали трупы томми и серо-зеленых.