А когда вечером к ней зашел муж, она сказала ему, что ей нездоровится и хочется побыть одной.
— Да что с тобой, Кэт? — спросил Савелов.
— Ничего, милый, ерунда… не волнуйся! Иди к себе!.. Утром я буду совсем молодцом!
А поздно ночью, когда тишина наступила в доме, когда опустели шумные улицы, она встала, накинула на плечи большой платок, осторожно по черной лестнице спустилась во двор и вышла на улицу.
Лицо ее было мертвенно, безжизненно и тускло глядели большие, широко открытые глаза.
— Ты мой, ты должен делать только то, что захочу я. Слышишь?
— Слышу!
— Жена Владимира Николаевича Савелова сейчас вышла на улицу. Она ждет тебя. На углу стоит автомобиль. Ты войдешь в него, и он подвезет тебя к ней, ты увези ее в гостиницу. Слышишь?
— Слышу!
— И она будет принадлежать тебе. Слышишь?
— Да.
Склонившись над бумагами, Савелов засиделся далеко за полночь. Вдруг он услышал, как кто-то осторожно коснулся его плеча.
Он обернулся и вздрогнул.
На диване, в самом темном углу, сидел его старинный приятель. Владимир Николаевич уже давно потерял его из виде; судьба забросила их в разные уголки России; некоторое время они переписывались, но года три-четыре тому назад переписка оборвалась, и Савелов от кого-то услышал, что его друг умер. Тем более он был удивлен, увидев его ночью у себя в кабинете, так неожиданно и внезапно.
— Откуда ты? — спросил Савелов, вставая с своего кресла. — И как ты попал сюда? Неужели я так заработался и не слышал звонка?
Он хотел подойти к дивану, но приятель остановил его движением руки.
— Не подходи!.. Ты помнишь ночь, когда ты выбил у меня из руки револьвер?.. Я хотел застрелиться после одного проигрыша… Помнишь?
— Да. Но ведь это было так давно. Какие пустяки!
— Я не успел отблагодарить тебя тогда и пришел теперь. Помни дом номер девять… Торопись! Дорога каждая минута. Торопись!
Савелов вскрикнул и, чувствуя, что острая дрожь пронизывает все его тело, бросился к дивану и… замер.
ebooksa