Даже если мы зверски напьемся — что, разве он потребует с нас деньги? Нет, конечно!
Так как же мы расплатимся? Очень просто — мы обманем его!
Не смейтесь, может быть, когда-нибудь нам придется заплатить — разве можно знать это заранее?
Такие предательские мысли мелькали у меня в голове.
Я пью у Джарвиса, сколько хочу, пью — и никогда не чувствую себя пьяным, хотя в виски Джарвиса таится жгучий огонь.
Опьянение остается за дверью, на тротуаре, словно несчастная женщина, ждущая отца своих детей и оплакивающая нас.
Так кто же выпивает у Джарвиса?
Я знаю их всех, начиная с матроса без гроша в кармане, и кончая служащим фрахтовщика, у которого патрон в самое ближайшее время собирается проверить кассу.
Они пьют! Фу-Манг наполняет стаканы, негромкие голоса что-то бормочут за стойкой.
Входят все новые и новые посетители, и каждый чем-то похож на предыдущего. Каждый из них охвачен невыносимым отчаянием, и каждый из них пришел сюда под дождем, следуя за призрачной фигурой, согбенной и усталой, за своей Судьбой.
Но никто из них не жалуется; когда ты здесь, с тобой остаются только Джарвис, Фу-Манг, виски и твои собственные несчастья; мне кажется, что я должен повторить вам это.
Так проходят дни, недели, может быть месяцы в бесконечном ожидании.
Ожидании чего? Кто знает…
Иногда кто-то встает; на нем неизбежно останавливаются взгляды и мысли остальных. Возможно, к нему тянутся чьи-то руки, пытающиеся остановить его… Он подходит к стойке; Джарвис уже ждет его. В этот момент он выглядит мягким и довольным, словно удачливый нотариус.
Человек произносит несколько слов.
Джарвис в ответ кивает головой и указывает рукой направление, всегда одно и то же. Его тяжелая рука, словно стрелка ужасного компаса, всегда направлена в сторону чудовищного полюса.
Человек возвращается на свое место, бледный, как побеленная стена, и Фу-Манг наполняет его стакан. Потом наливает еще и еще…
Тогда раздается безмолвный крик боли и негодования всех присутствующих, объединенных своим отчаянием, но китаец продолжает ловко разливает виски, и каждый думает, что неизбежно придет и его очередь увидеть руку Джарвиса, протянутую в неизвестность.
Вечером совсем близко от нас заревела корабельная сирена.
По залу пронеслась волна тревоги, и из многих задрожавших рук выпали, разбившись, стаканы.
ebooksa