Апокрифос

— Не горжусь, но Джесс обязана мне многим.

— Марк, я расскажу тебе маленькую историю, — Эвелин поправила свои волосы, и Марк в очередной раз заметил её привлекательные черты лица. — Это история о прощении, стремлении спастись и помощи.

Эвелин улыбнулась Марку и сидела в молчании, наверное, минут пять. «Вспоминает или придумывает? Еще одна история? Сколько их сегодня я еще услышу!» — рассуждал Марк. Эвелин вздохнула и начала свою историю.

«Давно это было или недавно никто уже не скажет. Важно лишь то, что это было на самом деле. Можешь верить, можешь не верить — твое решение. Все что тебе нужно — послушать меня.

Был на белом свете один человек. Звали его Странником. Странник являлся самым обычным человеком, который только может жить в мире. Самый обычный человек, но только очень злой. Он не верил ни в Бога, ни в черта и вообще ни в кого. К его абсолютному неверию еще и добавлялась злоба. Обычная людская злоба. Добрый не тот, кто делает добро, а тот, кто не делает зла. Странник же постоянно делал зло. Нет, он не был злом, а только являл свою злобу людям. Его бессмысленная жизнь была долга и несчастлива. В один момент Странник решил изменить все. Он перестал делать зло, а стал делать добро и только добро. Странник поверил в Бога и дьявола. Поверил в добро и зло. Он поверил! Странник каждый день совершал добрые дела. Помогал нищим и нуждающимся. Он посещал тюрьмы, лазареты, кормил бедных. Странник думал, что уже искупил все свои былые дела. Он делал добро и напоминал себе, что не делает зла. Накормил нищего — „как хорошо я поступил“, приютил странника — „он бы пропал без меня“, защитил слабого — „спас жизнь человеку“. Его бессмысленная жизнь стала еще более бессмысленной, ибо он не мог понять, чего же ему не хватает в жизни? Странник не понимал цель своего существования. Однажды он проходил мимо старой-престарой женщины. Она сидела, понурив голову и вытянув руку для подаяния. У нее отсутствовали ноги, одежда была похожа на тряпки. Странник, проходя мимо нее, хотел дать денег, но карман был пуст. Он уже стал жалеть, что совершенно ничем не может ей помочь. Ни единым грошиком. Странник уже уходил, как вдруг от рваного кафтана старухи отпала пуговица. Обычная пуговица, которая была настолько страшной, что не походила на пуговицу. Странник поднял пуговицу и не глядя отдал старухе. При этом душа его не испытала ни злобы, ни радости.

Через какое-то время Странник умер. Его душу взяли Ангелы, и повели на суд. На первом же воздушном препятствии Странника встретили страшные существа — бесы. Они обступили его и стали рассказывать ему обо всех его грехах с самого детства. Они говорили даже те, что он по беспамятству уже давно забыл. Ангел держал у себя весы, на которые бесы положили черный свиток с грехами Странника. Весы опустились в одну сторону. Другой Ангел достал белый свиток и положил свиток с добрыми делами на другую чашу весов. Чаша с черным свитком немного поднялась вверх, но не более. Бесы кричали, радовались, топали своими копытами, визжали, рычали и безумствовали. Странник же не понимал: он сделал так много добра, намного больше, чем зла! Почему чаша зла перевесила? Он спросил Ангела, стоящего рядом: „Разве мои добрые дела были неугодны Богу?“ Ангел ответил: „Делая добро, ты гордился этим. Ты должен был молчать! Добро не следует делать с широко открытым ртом“ Внезапно Ангел достал из своего белоснежного одеяния маленький черный предмет — это была пуговка. Та самая пуговка, которую Странник отдал старой-престарой бабушке. Ангел положил пуговку на чашу с белым свитком, и она перевесила противоположную чашу. Бесы, увидев это, стали визжать страшными криками. Они говорили, что ни не пустят этого великого грешника дальше. Но Ангелы взяли душу Странника и понесли её выше — на следующий суд. Когда они поднимались, Странник спросил Ангелов: „Почему ни одно доброе дело не спасло меня, а лишь эта маленькая пуговица?“ Один из Ангелов молвил: „Потому что ты помог той старушке и забыл об этом. Ничтожная помощь оказалась самым хорошим твоим поступком за всю жизнь. Сделав это, ты не возгордился. Когда правая рука дает деньги нуждающемуся, левая не должна знать об этом. Сейчас ты умер и неважно уже ничего более. Но знай это!“

Прошел Странник весь суд или страшные бесы опустили его в ад: неизвестно. Он бессмысленно странствовал в жизни земной и так же стал странствовать в жизни загробной. Ты можешь воспринимать это как реальность или выдумку, как быль или небылицу, как предание или легенду. Главное пойми суть: своими делами никогда не хвалятся, будь они добрые или злые. Злые умыслы старайся обходить, а о добрых не говорить ни языком, ни умом, ни сердцем. Храни в душе лишь добро, оказанное тебе. Важно только это!»

Эвелин закончила рассказ и посмотрела на Марка.

— Скорее притча, чем рассказ! — ответил тот. — Мне понравилось! В жизни, к сожалению, все наоборот. Люди умалчивают о плохих, но трезвонят о своих хороших поступках. Я сказал, что помог Джесс, но не горжусь этим.

— Все начинается с малого, Марк! Тебе ли не знать это!

— Да, наверное, вы правы!

Сейчас Марк только кивал головой, соглашаясь с Эвелин во всем. Его так и подмывало спросить что-нибудь про Апокрифос. Она была очевидцем, в то время как Габриэль просто поведал им историю «из уст в уста». Впервые в жизни Марка что-то так заинтересовало. История Апокрифос не была «страшилкой» для детей или какой-то легендой. Секта, члены которой скрываются в этих лесах, казалась таинственным исчадием глубокого ума людей. Еще одна «тайна» сидела прямо перед ним — Эвелин. Единственный свидетель тех лет, который видел закат дьявольского культа. Марку всегда было наплевать на подобные секты, но Апокрифос воспламенил интерес.

— Эвелин, — неуверенно начал Марк. — Расскажите мне про Апокрифос. Вы же знаете больше Габриэля, я прав?

— Что тут рассказывать? Все, что нужно вы узнали от Габриэля, — спокойно произнесла Эвелин и замолчала.

— Вы жили в то время и можете рассказать, как очевидец тех событий. Мне было бы интересно послушать.

— Как-нибудь в другой раз, Марк, — спокойно сказала Эвелин, — принеси мне, пожалуйста, воды.

Марк не расстроился, услышав отказ. Он полагал, что Эвелин во времена Маргарет пережила страшные годы в ордене и не хотела говорить об этом. Если полчаса назад, он злился на неё, то теперь от его злобы не осталось и следа. Невольно он понял, что испытывает к Эвелин симпатию. Она была не «безумная, но умная», как выразилась Джесс. Она была мудрой!

Марк направился в сторону дома, чтобы принести Эвелин воды. Подходя к двери, он заметил движение в кустах. Правый кулак непроизвольно сжался, предчувствуя опасность. Кто-то очень большой направлялся к лесничему дому напролом через кусты. Спустя десять секунд из кустов вышел Габриэль.

* * *

Напряжение мигом пропало, когда Марк увидел его. «Ну, я и кретин!» — подумал Марк.

— Быстро ты вернулся, — крикнул он Габриэлю.