Апокрифос

Румынский рейнджер вопросительно посмотрел на нее.

— Вчера мы с Марком заезжали в Сентлер, чтобы позвонить. Телефон был сломан, но это не суть! Ты же представляешь, где в Сентлере таксофон? — Джесс на руках пыталась объяснить местоположение телефона. — Там еще магазинчик рядом стоит.

— Знаю, там на всю деревню один телефон и пару магазинов! Ну и что?

— Мы вчера были в магазине и видели женщину со стариком в инвалидном кресле. Помнишь Марк, — Джесс посмотрела на него.

— Да. Старик, который произвел на тебя такое впечатление. Я помню и его и женщину.

— Это вы про Джерри? — спросил Габриэль.

— Да про него! Ты знаешь его?

— Там небольшая деревня. Много лет туда езжу и уже знаю почти всех жителей. С Джерри и его супругой Клавдией я знаком.

— Что с ним случилось? Она сказала, что была автокатастрофа, — поинтересовался Марк.

— Я знаю не больше вашего, так что не пилите меня! Но ты ведь не поэтому вспомнила Джерри? Да Джесс?

— Да, я хотела сказать, что его жену тоже не сломила жизненная трудность, подобно секвойе. Как думаешь, я правильно считаю?

— Возможно. Много раз беседовал с Кларой, и она за все годы не потеряла терпения и самообладания, — на пару секунд Габриэль замолчал, а потом продолжил. — Мы молоды рассуждать на такие темы. Если бы рядом сидела Эвелин, то выложила бы перед нами совершенно другую точку зрения, абсурдную для нас.

— О, не сомневаюсь в этом, — улыбнулся Марк. — Она уже сегодня нам наплела какой-то чепухи.

— Подобная чепуха называется мудростью, Марк. Спустя много лет, я поменял взгляд на многие вещи, в основном благодаря Эвелин. Сначала я считал её слова полным бредом, потом задумывался, а потом соглашался. Это не процесс двух дней или двух месяцев. Нет! Должны пройти годы или десятки лет, чтобы ты понял, в чем соль.

«Возможно, когда-нибудь сразимся с Эвелин по какому-либо философскому вопросу». Марк чувствовал себя подкованным в области философии из-за многочисленных бесед с Исааком Леви. Но с Эвелин он поговорит позже…

— Габриэль, может, поведаешь нам о своей службе в армии? — поспешил сменить тему Марк. — Расскажешь, каково это — быть на войне!

— Что ты хочешь услышать, — голос Габриэля сразу приобрел холодный тон. — Хочешь узнать, как огромный вяз пригнуло к земле и не сломало.

«Опять ты со своими деревьями!» — зло подумал Марк.

— Да! Расскажи про это, — Марк постарался придать своему голосу более дружелюбный тон. — Сколько лет ты служил?

— Лет? — переспросил Габриэль. — В армии я был полгода, из них пять месяцев — в самых горячих местах.