Он примостился с нею рядом на пне и обнял за талию. Она не оттолкнула его и даже придвинулась, чтобы он удобнее уселся.
— Это ты говоришь, что люба ему, по себе судишь, — подчеркнула она последние слова, — а мне надо знать, что он скажет…
— Это не в труд мне, зайду к нему, проститься будто.
— Зайди, голубчик, Яшенька.
— А за труды что?
— Да ты сам сейчас сказал, что это не в труд тебе.
— А все-таки…
— Ну коли так, уж нечего делать с тобой, поцелую на прощанье, через час опять сюда прибегу. Приходи…
— Поцеловать-то и без того на прощанье надобно.
— Ишь какой прыткий.
— Ладно, расцелую я тебя по-свойски.
— Это как еще придется.
Домаша встала.
Поднялся и Яков.
— Иди, иди, время-то тебя не будет ждать. Пройдет незаметно.
— Бегу, бегу, моя ласточка.
Он обхватил ее за талию, привлек к себе и хотел поцеловать, но она ловко выскользнула из его рук, так что он успел поцеловать только ее волосы.
— Не замай раньше времени…
И она быстро скрылась за сараями.
— Аспид, а не девка, — проворчал Яков, — а вот заполонила меня, свет без нее не мил.