Но нет, чем ближе наступала роковая минута, тем беспокойнее билось мое сердце, тем сильнее давила меня тяжесть сознания, что я дерзновенной рукой вмешиваюсь в дело Творца.
А может быть, я, следуя инстинктивному желанию, служу лишь орудием для совершения Его воли?
Может быть, и так, а все-таки мне становилось страшно. Я готов был бежать к бездне и погасить нить, от которой теперь зависела судьба целой части Северного полюса. Но — увы! — было уже поздно.
Смертельный ужас смешался у меня с тем безумным желанием, которое, собственно, и побудило меня на это страшное дело.
Я прижался к холодной призме, заключавшей в себе женщину, и воскликнул:
— Если суждено мне сейчас умереть, то пусть я буду погребен вместе с тобой!
Каждая секунда стала казаться мне вечностью.
Бэби свернулась у моих ног и даже не решалась более визжать. Она вся трепетала, глаза ее беспокойно бегали и уши стояли настороже.
Я тоже, притаив дыхание, напряженно вслушивался.
Может быть, серная нить погасла? Может быть, испортился зажигательный механизм в патроне, и взрыва не произойдет?
Но вот кристалловый грот вздрогнул.
Сотрясение сообщилось сюда скорее звука взрыва.
Удар следовал за ударом, все усиливаясь и учащаясь.
Меня брала одурь.
Сообразить я уже ничего не мог и лишь механически воспринимал внешние впечатления.
От толчков все звучало вокруг меня. Звуки были тихие, необъяснимые, призрачные, если можно так выразиться. Они напоминали тот странный нежный звон, который слышится иногда при северном сиянии и издается, при восходе солнца, колоннами Мемнона в Египте; звуки отчасти походили и на свист, предшествующий буре, и на шум полета больших птиц.
Эти звуки исходили из пробуждавшихся к жизни мертвых кристаллов; каждый в отдельности был бы незаметен, подобно шелесту одинокого листика, но все вместе они постепенно разрастались в громкую и грозную музыку.
Через несколько мгновений эта музыка заглушилась страшными громовыми раскатами сверху и снизу.
Наверное, вспыхнула вся масса нефти в каменноугольной пещере, и поднявшийся вверху из отверстия кратера огненный столб оспаривает первенство у северного сияния и в одну секунду растопит горы вечного льда. Образовавшиеся потоки польются на низменные места, вынесут на поверхность остатки допотопных животных и затем снова перетасуют их, как было и прежде при каждом земном перевороте.
Весь материк должен был задрожать от подземных ударов. Пещера кита, понятно, наполнилась доверху морской водой; ледяные массы разносятся в осколки, и твердая земля отделяется от сковывавшего ее в течение многих веков кольца.
ebooksa