– Передам.
– Скажи, где мне обменять доллары на местную валюту?
– Лучше всего, конечно, в банке, но там нужен паспорт, которого у тебя нет. Иди прямо по этой дороге. Дойдешь до местного базара. Там полно частных обменников.
– Какой здесь курс?
– Местные менялы дают за один доллар четыре с половиной – пять лир. Если меньше, не меняй. Иди к другому.
– Спасибо, Рамо. Я желаю тебе удачи в бизнесе.
– Храни тебя Аллах, Микси. – Курд попрощался с ним за руку.
Максим без проблем поменял свои сто долларов на местные лиры. Доллар, как и везде в странах с неустойчивой валютой, здесь в почете. Засунув красивые цветные бумажки в карман широких штанов, пошел к автостанции. Купил билет на последний рейс до Газиантепа. Через пятнадцать минут Максим уже трясся в полупустом салоне автобуса, а через полтора часа прибыл в Газиантеп, крупный турецкий город, который странным образом сочетал в себе черты типично ближневосточного селения и европейского мегаполиса.
От автостанции на такси Максим доехал до железнодорожного вокзала. Здесь тоже повезло. Поезд на Анкару отходил через час. На последние деньги купил самый дешевый билет и вскоре уже сидел в вагоне и жевал лаваш, размышляя, что такая удача, как всегда, подозрительна.
Но думать о плохом не хотелось. «Завтра к обеду буду в Анкаре и сразу же пойду в посольство». С этой приятной мыслью он откинул спинку кресла и мгновенно заснул.
Предчувствие не обмануло Максима. Он проснулся, когда в вагоне было уже светло: солнце заглядывало в окна и освещало тревожные лица пассажиров. Это были в основном крестьяне, студенты и молодые мужчины с неопределенным социальным статусом и профессией. Все говорили тихо и тревожно.
Максим прислушался к разговору сидящих впереди мужчин, но ничего не понял, так как с турецким языком он столкнулся впервые. В их разговоре несколько раз промелькнули слова «Анкара» и «дарбе».
Он покосился на соседа, молодого турка лет семнадцати, который сидел в наушниках и кивал головой, видимо, в такт музыке.
– Извините, – спросил Максим по-английски, дотрагиваясь до руки соседа. Тот снял с одного уха наушник, – вы говорите по-английски?
– О да! – охотно подтвердил юноша.
– Вы не знаете, что произошло и что такое «дарбе»?
– А-а, «дарбе» – это «переворот». Говорят, в Анкаре произошел какой-то путч.
– Какой путч?
– Я не знаю. Какие-то военные… – Молодой человек снова надел наушник и погрузился в свою стихию.
Видимо, музыка его интересовала гораздо больше, чем политические события в родной стране. «Все закономерно, – подумал Максим, – трон под Эрдоганом давно шатается. Но лично мне это не нравится».