— К тебе больше никто не прилетит. Я имею в виду «Ми-24» с базы в Рухане.
Шабуддин удивленно спросил:
— Что ты сказал? Повтори!
— Я сказал, брат, что вертолеты свое отлетали. Сегодня они больше работать не будут, и вообще с базы Рухана не поднимется ни одна машина.
— Не понимаю, на чем основывается твоя уверенность.
— Хорошо, я скажу тебе, на чем основывается моя уверенность. На двух таких штуках, похожих на трубы, которые именуются «Стингерами».
— Что? У тебя есть ПЗРК?
— С недавнего времени.
— Ты можешь применить их против вертолетов?
— Да!
— Так почему раньше не использовал?
— Вот, вместо того чтобы поблагодарить за предложенную помощь, ты выставляешь претензии!
— Извини, брат, но я не понимаю, почему ты не сбил вертолеты, если знал, что меня атакуют асадовцы?
— Потому и не сбил, что информацию о применении и поддержке правительственных войск получил из Рухана уже после того, как пара пошла на задание. Понятно, что мы не успевали перехватить их первый и второй заходы, но сейчас ситуация изменилась. Вертолеты, которые пойдут на тебя в пятнадцать часов, будут сбиты. Это я тебе обещаю. Командир базы в Рухане майор Батал, будь проклят его род, увидит, что мы применили ПЗРК, и вынужден будет прекратить все полеты. Ты воспользуешься этим. Асадовцы — не русские. Они потеряют половину танков и пехоты и уйдут с плацдарма. Обстановка там стабилизируется. Русские не будут применять бомбардировщики. В этом нет никакого смысла. В итоге ты укрепишь фронт.
— Джамаль, дорогой, ты сделаешь это? Я имею в виду, собьешь вертолеты? — воскликнул Шабуддин.
— Я же обещал.
— Это совсем другое дело. Тогда я готовлю контрудар по плацдарму. Мы сожжем более половины танков, а пехоту накроем из «Града». Он один, но есть. Я буду должен тебе.
— Э-э, Амир, зачем так говоришь? Одно дело делаем.
— Послушай, а откуда у тебя ПЗРК?
— Вот это, брат, я тебе сказать не могу. Извини.