Переворот

В дальнейшем программы, нацеленные на проникновение в европейскую элиту, расширялись, что находило отражение в увеличении уровня американского воздействия на государства, в том числе на выработку политических решений, таких как постепенные интеграционные процессы западных государств.

В отношении СССР и стран социалистического блока были также выработаны специфические методы распространения культурного влияния. В конце 1950-х гг. СНБ США принимает решение о поддержке демократических настроений в восточноевропейских государствах через распространение пропаганды: «Информационные программы были направлены на создание групп диссидентов, способных подорвать влияние правящей прокоммунистической элиты и спровоцировать восстание»[130].

Таким образом, мы подходим к тому, что для возникновения революции необходим кризис. Подрыв культурной гегемонии не может возникнуть раньше, чем созреют объективные предпосылки. Культурный кризис проявляется прежде всего в том, что становится невозможным сохранить общество как единое и слаженное целое. Особенность кризисной ситуации заключается в том, что перед обществом встает не одна проблема, а огромное количество внутренних проблем и внешних трудностей. Они могут быть вызваны результатом различных экономических, культурных, социальных процессов, воздействующих на механизмы развития общества и сферу государственного управления. Трудности могут быть связаны не только с военной угрозой, но и с международными отношениями, а также с необходимостью противостоять внешним угрозам, внезапным финансовым и экономическим кризисам. В начале 1950-х гг. подобная логика борьбы все больше приобретает реальные очертания во внешнеполитических подходах США. В частности, в директиве СНБ-68 указывалось: «Нам нужно вести открытую психологическую войну с целью вызвать массовое предательство в отношении Советов и разрушать иные замыслы Кремля. Усилить позитивные и своевременные меры и операции тайными средствами в области экономической, политической и психологической войны с целью вызвать и поддержать волнения и восстания в избранных стратегически важных странах-сателлитах»[131].

В каждом конкретном случае соотношение внутренних и внешних факторов может меняться. Условно революцию, основанную на подрыве культурной гегемонии, можно разделить на два этапа:

• первый этап – это захват культурной и политической власти в государстве. В современном мире культурная революция вначале происходит как совокупность сравнительно мелких преобразований внутри государственного аппарата, причем на высшем уровне (революция «сверху»). Если при этом возникает какая-либо борьба, она не выходит за рамки государственного аппарата. Мероприятия, в совокупности осуществлявшие культурную революцию, постепенно спускаются сверху в низшие инстанции и охватывают всю систему власти;

• на втором этапе происходит полное разрушение того культурного пласта, на котором держится «старое» государство (религия, образование, культура, идеология, семья и т. д.).

Практически любая революция начинается как революция политическая, и смена власти ограничивается рамками существующей элиты. Однако революция в результате подрыва культурной гегемонии отличается тем, что захват власти проводится целенаправленным внедрением культреволюционеров в органы власти, формирующие культурные и идеологические установки населения. Эта операция называется молекулярной агрессией в ядро культуры. В современных высокоразвитых демократических государствах завоевать политическую власть можно лишь путем достижения культурной гегемонии с помощью руководимой интеллектуалами революционной перестройки общественного сознания. Суть такой революции заключается в захвате культуры, лишь затем она переносит действие на политику. Любая форма правления, не укорененная в культуре государства, обречена на исчезновение. Кто влияет на культуру – тот является властителем дум и в конечном счете определяет политику государства. В подтверждение данного тезиса стоит привести слова из выступления председателя КГБ Ю.В. Андропова на одном из пленумов ЦК КПСС в 1973 г. (он цитировал сотрудника американской разведки, одного из руководителей Комитета «Радио “Свобода”»): «Мы не в состоянии захватить Кремль, но мы можем воспитать людей, которые могут это сделать, и подготовить условия, при которых это станет возможным»[132].

Элита (неважно – культурная или политическая) составляет культурное ядро общества. Без настоящей правящей элиты управление страной невозможно. Лишенное настоящей элиты общество, государство или политическое движение обречено на провал. Без элиты, без ядра невозможна реализация любого дела или замысла. Политическая элита выбирает президентов и монархов, она же их и убирает, без нее не принимается ни одно важное государственное решение. Элита не только формирует, но и выражает вкусы и интересы масс. Историк А. Тойнби в своих работах приходит к выводу, что глубокие преобразования начинаются благодаря усилиям небольшой части общества, которую он назвал творческим меньшинством. По его мнению, задача творческого меньшинства заключается именно в том, чтобы «убедить нетворческую массу в необходимости изменений и повести ее за собой»[133]. Основная задача революции на первом этапе – определить, кто является элитой в том или ином обществе, кто составляет ее культурное ядро.

Бытующее в массовом сознании представление о том, что в демократических условиях широкие народные массы могут осуществлять властные функции и в полной мере участвовать в политическом процессе, глубоко ошибочно. На практике все ограничивается их участием в выборах или в протестных акциях, которые являются лишь последствием тех или иных договоренностей или отсутствия компромисса внутри государственной элиты. Элиты во многих случаях определяют лицо любого общества, поскольку именно они формируют цели и перспективы его развития. Но самая главная функция элиты – определять культуру и идеологию общества. Элита делает это путем принятия стратегических решений с использованием ресурсов государственной власти для их реализации.

Для понимания процессов реализации подрыва культурной гегемонии (культурной революции) обратимся к термину «политическая агентура». Использование противником специальных агентов, оказывающих воздействие на политику внутри государства, находило свое отражение в раннюю эпоху становления государств и в последующие исторические периоды. В XVII в. японский философ Огю Сорай говорил: «Когда местные жители не получают от противника (то есть от своих властей) чинов и жалованья, чувство долга у них очень слабое. Если обласкать их своими милостями, они, привлеченные этими милостями, расскажут о слабых и сильных местах противника. Низменных из них можно прельстить деньгами и драгоценностями; другим можно внушить, что они и есть те самые правители, которые в случае, если они будут у власти, станут полезны для народа»[134].

Очень часто для нужд культурной революции необходима политическая агентура, которая способна выполнить программу по разрушению культуры, образования и традиционных ценностей государства. Именно политическая агентура исполняет роль основных агентов реформирования общества для реализации институционального сдвига. Представители политической агентуры претворяют в жизнь один из главных этапов культурной революции – крушение культурного пласта, на котором держится государство. Такая политическая агентура была во времена перестройки СССР. Именно благодаря ей удалось в кратчайшие сроки поменять идеологию, моральные и этические ценности советского народа. В понимании политической агентуры морально все, что соответствует интересам внешней управляющей силы, а все, что эти интересы ставит под сомнение, – аморально и незаконно.

Проникновение политической агентуры в органы государственной власти может осуществляться по нескольким направлениям (в зависимости от политической и социально-экономической конъюнктуры):

• во-первых, это мирный способ проникновения, например, в парламент государства. Для этой цели внешняя управляющая сила финансирует специально созданные политические партии;

• во-вторых, осуществляется скрытое финансирование перспективных государственных чиновников и политических лидеров;

• в крайнем случае – в качестве последнего инструмента – используется реализация сценариев «цветных революций».

Как известно, в конце 1980-х гг. в Советском Союзе произошла культурная революция «сверху». Были изменены государственный политический строй, идеология, культура. Эффективность разрушения во многом определялась тем, что партийно-государственная элита СССР выступала уже в союзе с противниками государства, так как получала от них большие интеллектуальные, культурные и технические ресурсы.

Западные стратеги и политтехнологи холодной войны отдавали себе отчет в том, что основу главного противника на мировой арене – советского государства – составляет его партийный аппарат. Продвижением этой идеи внутри истеблишмента США активно занимался один из авторов внешнеполитической американской доктрины сдерживания Дж. Кеннан. В одном из своих донесений он отмечал: «В России партия стала крупнейшим, а в настоящий момент и высшим аппаратом диктаторского администрирования, превратившись в то же время в источник эмоционального вдохновения. Поэтому внутренняя крепость и постоянство движения не могут рассматриваться как гарантированные»[135].

Именно поэтому разложение внутригосударственной системы управления СССР стало одной из основных задач Вашингтона на будущие десятилетия. Изучив доскональную структуру КПСС, характер отношений между сотрудниками, их психологию, способ отбора и т. д., западные планировщики пришли к выводу, что разрушить советское общество можно только «сверху» – путем разрушения партийного аппарата. Причем начать это разрушение необходимо с самого высшего уровня.

Касаясь вопросов экспорта культурных революций в виде «цветных сценариев» или государственных переворотов, важно отметить несколько условий. Культурная революция – достаточно длительный процесс. Воплощением данной революции занимается политическая агентура, наделенная определенными привилегиями. При этом в реализации культурной революции принимает участие несколько поколений. При долговременной стратегической комбинации политическая агентура, участвующая в культурной революции, разделяется на актуальную (играющую отведенную роль на текущем этапе) и перспективную (ту, которая придет ей на смену). Лица, выполняющие подобные функции, получают определенную подготовку и продолжают дело предшествующих групп по тем же правилам.

Для успешного проведения революции «сверху» важно, чтобы политические структуры государства были подвержены различным влияниям внутри общества – политическим и неполитическим. Тогда они будут подвержены и влиянию извне. В этом случае, по мнению С. Хантингтона, «в них легко проникают агенты влияния, группы и идеи из других политических систем»[136].