Забытое время

А теперь слова на экране плыли и трепетали. Андерсон сжал челюсти. Нельзя, чтобы силы пошли на убыль. Он нередко уподоблял себя археологу, что просеивает песок в поисках осколков кости, черепков глиняного кувшина. Сидишь под жарким солнцем или на холоде под кондиционером и ждешь, когда существующее явится твоим глазам. Без терпения никуда. Весь исходишь на литеры. Когда слова колеблются, замираешь и ждешь, пока к ним вернется смысл.

Андерсон уже забрался в прошлое на пять лет от рождения Ноа.

По диагонали проглядел некрологи немолодых Томасов, которых доконали грипп, панкреатит и рак простаты, а также пневмония и энцефалит.

Девятнадцатилетний Т. Б. (Томас) Манчерино-младший погиб в День памяти павших на озере Эшвью при столкновении лодок.

Трехлетний Том Грейнджер умер от кори. (От кори! Какого рожна люди перестали прививаться, если данные безупречны, а связь с аутизмом совершенно не подкреплена доказательствами?)

Восьмилетний Томми Юджин Моран утонул…

Андерсон вчитался внимательнее.

Восьмилетний Томми Юджин Моран, сын Джона Б. и Мелиссы Моран (Монарк-лейн, 128), погиб во вторник в результате трагического несчастного случая, утонув в бассейне на заднем дворе. По словам соседей, он был жизнерадостным ребенком, обожал рептилий и страстно болел за «Вашингтон Нэшнлз»…

Андерсон отодвинулся от стола.

Ждешь-ждешь, и в конце концов это случается — настает миг, осыпается песок, и мелькает что-то белое, и обнажается осколок кости.

Глава четырнадцатая

До чертиков вздрюченная мерзким автовокзальным кофе, Джейни сидела на лавке в здании балтиморского автовокзала и пыталась сделать вид, будто состряпанный план разумен. Я справлюсь, говорила она себе, если не буду вникать, с чем именно мне предстоит справляться.

Хотя бы Ноа все это воспринял как должное — и это приключение, и этот автовокзал. Взвизгнул, увидев громадный «грейхаунд», поразился, что в таких автобусах есть туалет. «И мы сидим прямо рядом, ура!»

А теперь он восторгался игральными автоматами, хотя денег на них Джейни ему не дала. Однако Ноа это, очевидно, не заботило — он в упоении дергал туда-сюда рукоять, самозабвенно следя, как на экране просвистывают цифры, и не догадываясь, что сам не управляет ими ни чуточки. Как оно обычно и устроено в жизни, да? Тебе мерещится, будто события тебе подвластны, а на самом деле ты просто пялишься на движущиеся огоньки.

Ноа снова подбежал.

— А мы куда едем, мама-мам? Куда мы едем? — Этот разговор повторялся то и дело уже который час.

— Мы сядем на другой автобус и поедем в Эшвью.

— По правде? По правде поедем?

Он перескакивал с ноги на ногу, кривя лицо гримасой, которую Джейни не вполне узнавала. Возбуждение и что-то еще… тревога? (Легко понять.) Страх? Изумление? Казалось бы, ей давно пора выучить все его гримасы.

— А когда мы приедем?