— Лабиринт медленно убьёт нас, — с ужасом прошептал Пин. — Нам надо бежать. Бежать, пока мы окончательно не одряхлели.
— За этим я тебя сюда и позвал. Смотри, — Танг отошёл к стене, откинул присыпанную пылью тряпку и показал Пину снаряжение для побега, — здесь есть всё необходимое: топорики, электрический фонарь, две фляги воды, пищевые брикеты…
— А порошок для присыпки ран?
— Да. Надо решаться.
— У нас нет выбора. Бежим! — без колебаний согласился Пин.
Отбросив все сомнения, друзья направились вглубь Лабиринта, куда редко кто отваживался забредать. Помеченные стрелками ходы быстро кончились — беглецы вошли в неразведанный район. По пути они тоже обозначали стрелками каждый поворот, вдруг кто — либо решится воспользоваться тропой.
На исходе суток, шедший сзади Пин неожиданно вскрикнул и упал. Танг обернулся на крик и осветил друга слабым светом фонаря. То, что он увидел, было ужасно: Пин, до крови закусив губу, бился в судорогах. Создавалось впечатление, будто невидимая сила безжалостно ломала и скрючивала отчаянно упиравшееся тело. Некоторое время Танг просто стоял, остолбенело смотрел на его мучения, ничего не понимая и не предпринимая. Пин заметил его замешательство и, харкая кровью, выдавил из себя:
— Брасле — е–т…
Танг понял: бегство обнаружено, вскоре враги доберутся и до него.
— Умри прежде, чем это испытаешь, Танг! — брызжа кровью, закричал, извивающийся от адской боли, Пин. — Но сначала — убей меня… Убей! Убе — е–й!!!
Танг в ужасе отшатнулся, но когда увидел, как Пин беспомощно шарит рукой по поясу, пытаясь вытащить запутавшийся рукояткой в мотке верёвки топорик, то решительно шагнул и разом оборвал страдания друга.
Несколько секунд блуждающий взор Танга переходил с окровавленного лезвия топора на тускло мерцающий стальной браслет на своей руке и обратно на лезвие, пока в затуманенный мозг не ворвалась мысль о неисполненном долге.
— Мне нельзя умирать. Нельзя! — заорал он во всё горло и хотел со всего размаха рубануть топориком по проклятому браслету — убийце, но внезапно остановился, сообразив, что делает не так.
Откуда — то из глубины сознания выплыло понимание, действия стали быстрыми и чёткими. Стремительно бросившись к лежавшей на полу походной сумке, вытряхнул на камни пожитки и обрубил прочные длинные заплечные ремни. Одним из них туго — натуго перетянул левое предплечье у самого края стального браслета. Затем развязал маленький мешочек с лекарственным порошком и бросил к ногам. Опустившись на колени, положил левую кисть на гладкий камень, взял в правую руку топорик и, тщательно прицелившись, с громким криком рубанул…
Последнее, что Танг увидел — зловеще сверкнувшее лезвие, серебряной молнией промелькнувшее перед глазами, а после — тьма.
Сколько он пролежал без сознания на холодном каменном полу проклятого Лабиринта? Очнулся от острой боли, выворачивающей наизнанку левую кисть. Открыл глаза: прямо перед носом, в багрово — коричневой луже запёкшейся крови, лежала сжатая ядовитым браслетом мёртвая кисть руки. Сквозь край разорванной ткани было видно, что из браслета внутрь торчат, впившиеся в уже мёртвый кусок плоти, отравленные гранёные шипы.
Боль нестерпимо жгла рану. Танг дотянулся до развязанного мешочка и вытряхнул лекарство на стянутый ремнём кровавый обрубок. Белый искрящийся порошок выпорхнул на рану и ласково зашипел, холодя и убаюкивая. Танг вновь потерял сознание…
Спал долго, слишком долго. Когда очнулся, боль стихла, но он — ослеп!!!
Тьма, чёрная тьма кругом.
Лихорадочно шаря здоровой рукой, нащупал фонарь, тронул рычажок переключателя. Всё это время фонарь был включён — его заряд иссяк! Хозяева специально ограничивали запас энергии. Танг совершил роковую ошибку, обрёкшую на беспомощную слепоту, а это в запутанном и коварном Лабиринте — смертный приговор. В отчаянии он стал кричать проклятья в темноту.
ebooksa