Мироход. Том II

Глядя на исходящую паром глубокую тарелку, спешно подносимую ко мне магом и наполняющую при этом помещение бесподобными запахами наваристого супа — неожиданно понимаю, что чувство голода у меня сейчас должно быть ничуть не меньше, чем у того же Дорасила. Живот предательски заурчал, а рот моментально наполнился слюной, предвкушая царские жратушки.

Потратив некоторое время на разборки с горячим бульоном, а также на убеждение окружающих в необходимости не тормозить на достигнутом, я таки покинул стены уютного и теплого поместья, дабы оказаться на продуваемой всеми ночными ветрами улице. Местная луна, хоть и была поменьше своей земной родственницы, довольно внушительно выглядела в лучах отражаемого красноватого света местного светила. А уж когда шарик скрывался за черными облаками и выглядывал тем краешком, где благодаря лунному ландшафту мы могли наблюдать довольно правдоподобный глаз, мысли тут же уносились к гримдарку и вампирам.

— Напомни, брат, почему мы слушаем рассуждения этого человека? — С усмешкой пробурчал Торкель, идущий за моей спиной.

— По тому, что его доводы показались мне логичными, а прошлые деяния действительно оказали неоценимую услугу. — Однако, судя по интонации, советник и сам не понимал почему так легко поддался на уговоры явно находящегося не в себе человека.

— Ну не знаю, брат… По мне так доводы «я чувствую, что нам сегодня нельзя спать» и «я обязан идти, иначе упустим что-то важное» — звучат как минимум странно и необоснованно. Что важного можем упустить мы с парнями?

— С какими парнями? — Удивленно переспросил я, останавливаясь подле слегка помятой недавно калитки.

— Ай Игни, ну что ты так? А ведь до прихода к Дитриху я тебе о них уже говорил. — Ухмыльнулся Торкель. — Недалеко от городских ворот есть таверна, как доберемся — познакомлю.

— С блюстителем закона короткий разговор, опять трактир разносят файтер, клирик, маг и вор… — Озвучиваю первую же ассоциацию, благо не на Бакарском языке, попутно пытаясь разогнать туман из воспоминаний о том, действительно ли о «парнях» речь уже шла.

— Что? — На этот раз пришла пора уже Торкелю удивляться.

— Вспомнилась песня из родных мест, как раз про приключенцев. — Неопределенно пожав плечами, продолжаю путь отворяя мерзко заскрипевшую калитку.

— Язык, на котором ты спел, мне незнаком. — Здоровяк буквально за пару шагов сократил расстояние и поравнялся со мной.

— Ооо… Если бы он был тебе знаком, то я бы очень сильно удивился, друже. И у нас нашлись бы довольно интересные темы для разговоров. — Предвкушая очередную серию расспросов, начинаю потихоньку разгонять фантазию.

— Про мыло Реймс Сейбеку уже писал. Про водопровод и муку тоже. Неужели есть что-то интереснее этих необычных вещей? — Вопрос, признаю, задан весьма примечательным образом. Вроде, как и прошлые сведения похвалили и оценили высоко, но в то же время сунули нос в остальной «учебник», первые же страницы которого выдали столь занимательные результаты. И если б человеком я был тщеславным, то заливал бы уже соловьем и про технику, и про науку. Но! Оно мне надо?

— Есть темы и поинтересней, чем изобретения. Кстати, Реймс! Я ведь про пожар предупреждал еще на второй-третий день прибытия, когда только увидел город.

— Знаю, знаю. — Советник устало вздохнул, вызывая мимолетный приступ сочувствия. — Как только закончим оборудовать поместье — начнем строительство водопровода в городе.

— Так о каких темах ты говорил? — Торкель, явно не желая менять тему разговора, с любопытством взглянул на меня сверху вниз.

— Печенегры. — Выдав всего одно слово я с затаенной улыбкой выжидал реакцию.

— Пече-кто? — Переспросил советник, отвлекаясь от раздумий на тему бренности бытия.

— Печенегры. Народ такой, весьма интересный, существовал раньше. Ездили верхом на лошадях. Это такие зверюги, примерно, как ваши Вес`Ша, только кушают травку, ростом повыше, а в длину покороче. Таки вот, ездили они большими группами на этих лошадях и из луков по врагам постреливали, да так метко, что пешему до них не добежать, а всаднику не доехать. И была у них особенность, они когда в ночные налеты ходили — брали сажу из печек, да обмазывались ей. Бывали даже случаи, когда печенегры через стену в деревню перелазили, а у стражников от испуга душа в пятки уходила, стоило им лишь увидеть низкорослого, кривоногого, да черного как смоль аборигена. А те скалились белыми зубами, да глазами сверкали, аки самые настоящие чертики из преисподней.

— Чер-ти-ки…? — Переспросил советник, вновь натыкаясь на незнакомое слово.