— Захвати свои сигареты, пожалуйста.
Мы выходим в курилку, я делаю несколько затяжек и тушу сигарету. Не понимаю тех, кто верит, что дым помогает сосредоточиться или отвлечься. Он просто перебивает все запахи, и мне даже без разницы, что у Артема в руках стаканчик с кофе, который он изредка попивает.
Я не чувствую запаха, и, мне кажется, если я попрошу у него кофе и сделаю хоть глоток, меня тут же стошнит.
Там не кофе.
Там нет моей любимой арабики.
Там просто мутная жижа.
Артем видит мое состояние и пытается как-то отвлечь, рассказывает что-то о черепахах, я, кажется, даже смеюсь. Не помню. Мне настолько плохо в этот момент, что память мгновенно стирает все лишнее.
Осторожные взгляды Марьи Ивановны, злорадные — менеджеров — все словно в тумане.
Конец рабочего дня подкрадывается незаметно — пятница, все расходятся быстро, а я остаюсь в офисе. Перекладываю документы, создаю для кого-то видимость. Для кого? Если я одна в кабинете?
Оставляю бумаги и открыто делаю то, чем занималась весь день — жду.
Приезда Фрола, сообщения или звонка.
Снова пробую с ним связаться — и снова безрезультатно.
Мы должны были ночевать у него, и стыдно невероятно, но я захватила с собой из дома то, во что можно переодеться, и… тапочки.
Невероятно смешно.
Просто до боли в груди.
Не выдерживаю одиночества — давит, сгибает, мучает, подкидывает сотни вариантов того, что могло случиться, и в тысячный раз прокручивает тот, который кажется наиболее вероятным, реальным.
Фрол меня бросил.
А если бросил, зачем я все еще здесь?…
Голова раскалывается — от обиды, мыслей, предположений, ложной надежды.
Не могу больше.