И не уходит, продолжает стоять в дверях.
Я бросаю многозначительный взгляд на Марью Ивановну, а та, недолго думая, подхватывает с подоконника горшок с белым цветком и начинает водить им из стороны в сторону. Раз. Другой. Третий. Активно так. И все в виде креста.
— Срочно, — добавляет Таня и с круглыми глазами поспешно уходит, не забыв плотно прикрыть за собой дверь.
— Вот! — Марья Ивановна с гордостью возвращает цветок на подоконник, и нежно поглаживая листочек, поясняет свои внезапные шаманские мансы. — Работает же!
Ну ладно, пусть так. Пора и мне поработать. Иду в кабинет руководства, раз вызывали.
Фрол, как и прежде, стоит у столешницы, скрестив руки. Внимательно следит за тем, как я захожу в кабинет, останавливаюсь в нерешительности и изо всех сил стараюсь смотреть куда угодно, но не на его губы.
— Привет, — нарушаю молчание.
Он кивает, не сводя с меня взгляда.
— Цветы, которые ты подарил Марье Ивановне, очень красивые, — добавляю я.
— Я подарил их тебе, — он слегка пожимает плечами. — Ты же не хотела, чтобы на работе кто-нибудь догадался, вот я и придумал, как это обойти.
— Кофе, конфеты, цветы, — перечисляю с улыбкой я. — Идешь по ускоренной программе.
— Просто знаю, чего хочу.
— И… — я поправляю воротничок, который мешает дышать, — что дальше? Совместный ужин?
Он усмехается, что делает его в разы притягательней. Медленно, жестом заправского фокусника, достает из кармана рубашки какие-то разноцветные карточки и, отделив две из них, говорит:
— Когда ты узнаешь, смеюсь ли я над клоунами и заглядываю ли под юбку гимнасткам… — кладет эти карточки на стол позади себя, достает другие и продолжает: — Когда ты узнаешь, прячусь ли я за спину впереди сидящего на фильмах ужасов и сколько извожу платков на мелодрамах… — кладет четыре карточки так же на стол и достает еще две. — И когда ты пару раз поднимешь меня с холодного льда, обнимешь сама и захочешь согреть…
Он кладет эти карточки к остальным, приближается ко мне, уже привычным жестом приподнимает мой подбородок, чтобы видеть мои глаза, и уверенно говорит:
— Я приглашу тебя на ужин. Наедине. И обязательно запру дверь, чтобы ты не сумела сбежать, пока я буду узнавать тебя тем способом, которым давно хочу.
Заметив хитринку в его глазах, задаю зудящий вопрос:
— А… все билеты на сегодня?
— Я же говорил, — отвечает он с коварной улыбкой, — что все важное обо мне ты уже знаешь.