Сон не идет, и в результате утром я только чудом не пугаюсь своего отражения в зеркале. Пожалуй, так тщательно, как собираюсь на работу, я не готовилась ни к одному свиданию: несколько раз меняю прическу, пугаю шкаф внезапным обыском, экспериментирую с макияжем, на нервах зачем-то варю почти целый пакет пельменей.
Понимая, что опаздываю, психую на себя, быстро утрамбовываю пельмени в контейнер-термос, собираю волосы в хвост и облачаюсь в привычные джинсы. А блузу, чтобы никто не догадался о моих терзаниях, выбираю самую обычную, темно-синего цвета, с воротником-стойкой.
За ночь дороги расчистили, но такое ощущение, что половина пассажиров не смогли уехать с работы еще вчера, потому что сегодня маршрутки полупустые. На работу я приезжаю вовремя, поэтому позволяю себе чуть задержаться у бизнес-центра, медленно выдыхаю и только потом решительно открываю дверь.
В нашем офисе слухи распространяются молниеносно, но мои опасения, что каким-то образом обо мне и директоре уже все в курсе, не подтверждаются. В коридоре по-прежнему дефилируют менеджеры и злости в их взглядах не больше обычного. А Марья Ивановна так же спокойно жует конфеты.
— Обновили запасы? — после приветствия, киваю на пять коробок конфет, которые замечаю у нее на столе.
— Это нас Фрол Константинович с тобой угостил, — расцветает улыбкой женщина.
— Зачем? — поражаюсь я.
— Ну как же, — бухгалтер даже отвлекается от щелканья мышкой, позволяя воздушным шарикам избежать неминуемого расстрела. — У нас такая ответственная профессия! Нам постоянно глюкоза нужна!
Ну ладно, пожимаю плечами. Если директор так заботится о своем коллективе…
Хотя есть у меня подозрения, что он хочет ускорить процесс, когда мой свитер станет мне маловат в области грудной клетки.
— И кстати, смотри… — говорит Марья Ивановна и, оставив конфеты в покое, добровольно и без всякой нужды встает со своего кресла и идет к подоконнику.
Пока я присматриваюсь к ней, пытаясь понять, к чему конкретно она хочет привлечь мое внимание и что могло измениться — то ли прическа, то ли фигура, то ли одежда, моя начальница осторожно раздвигает шторы и с благоговением произносит:
— Тоже Фрол Константинович утром принес.
Женщина отходит чуть в сторону, и я замечаю на подоконнике два горшка с трогательными белыми и нежно-голубыми цветами.
— Это антуриум и шлюмбергера, — представляет бухгалтер новых питомцев, потом оборачивается ко мне и задумчиво говорит: — Знаешь, а ведь я поняла, почему у нас появились эти цветы.
— Почему? — выдавливаю с трудом.
У меня сильно пересыхает в горле в ожидании ее реакции на мои отношения с руководством, но я жалею лишь об одном. Жаль, что перечисляя моменты ухаживания, я не упомянула о симпатии к рыбкам — сейчас меня бы устроила даже вода из аквариума.
— Потому что, помимо того, что они символизируют счастье и приход мужчины в дом, — просвещает меня Марья Ивановна, — они так же отгоняют от дома непрошеных и негативных людей. Ну, в данном случае — из нашего кабинета.
И только моя начальница заканчивает свою речь, как дверь открывается и входит менеджер Таня.
— Тебя там директор вызывает, — сообщает мне тоном секретаря, недовольного жизнью.