Пытаюсь отвернуться — не отпускает.
Застегивает пуговички на моей блузе. Поднимаю руки, чтобы сделать это сама, но опускаю их вниз: пальцы слишком дрожат.
Поправляет свою рубашку, но не дает ускользнуть, закрыться — смотрит в глаза, наблюдает, и как только я опускаю ресницы, прикасается пальцем к губам. Властно очерчивает верхнюю губу, спускается к нижней, приподнимает мое лицо, намекая, что хватит рассматривать пол.
— Я не выдержу до вечера, — прижимается лбом к моему, — так хочу распустить твои волосы…
Мы пытаемся восстановить дыхание, но у нас обоих это скверно выходит. Слишком близко друг к другу. И слишком тянет обратно, до состояния неразрывности.
— Мне плевать на всех остальных, — говорит приглушенно Фрол.
Едва успеваю качнуть головой, как он добавляет.
— Знаю, — его палец вновь возвращается к моим губам, словно пытаясь снять жар. — Я скоро уеду по делам. С половины первого буду ждать тебя на остановке. Ты выйдешь как будто на обед. Как думаешь, если сначала ты узнаешь, как я выгляжу голым, а потом уже — как долго я рыдаю на мелодрамах, это сильно против правил ухаживания?
Я смеюсь, и наконец осмеливаюсь взглянуть на него.
— Ты давно ни за кем не ухаживал, — я не спрашиваю, просто озвучиваю свои мысли.
— Целую жизнь назад, — отвечает он мне.
И я чувствую, что это не пафос, а правда. Причем, правда, у которой два дна.
Но пока разбираемся с важными мелочами — чтобы наверняка выманить гуляющих по коридору менеджеров, Фрол звонит на их рабочие телефоны со своих двух мобильных. После долгих гудков трубки все же снимают, и я в это время спокойно выхожу из его кабинета.
Но в бухгалтерию возвращаюсь не сразу — запираюсь в туалете и успокаиваю припухшие губы холодной водой. Потом набираю ее в ладони и остужаю раскрасневшееся лицо. Пытаюсь отдышаться, унять сомнения, которые снова лезут наружу, но мысли все равно соскакивают на то, что произошло в кабинете.
Жалею ли я? Ни капельки. Но до назначенного Фролом времени меня то и дело охватывает то холод, то жар. Я не пытаюсь звонить должникам — в таком странном состоянии это все равно бесполезно. Машинально набиваю принесенные менеджерами заказы, не вслушиваясь в их сокрушающиеся стоны, что директор сегодня слишком рано уехал домой.
И только я знаю, что в данный момент он где угодно, только не дома. Потому что туда мы поедем с ним вместе.
Без пяти час я оставляю Марью Ивановну ворковать над цветами, подхватываю сумочку и под предлогом встречи с подругой, собираюсь сбежать на свидание. Или то, что по умолчанию планируется между Фролом и мной, свиданием не называют?
Без разницы.
Теперь, когда я тоже знаю, чего хочу, мне все равно, как это называют другие.
— Молодость, молодость, — улыбается мне начальница на прощание, а заметив мой взгляд, машет рукой, выпроваживая из кабинета. — Я к тому, что мне уже все лень. Летай, пока есть желание и вес позволяет.