— Да, на первом и втором году просто выставляли за ворота, а вот с теми, кто продержался три года, было интереснее. Они уже располагали каким-то объёмом знаний, могли, к примеру, стать сельскими знахарями, писарями, аптекарями, постыдно для того, кто мог стать магом, но без куска хлеба не останутся. Ещё интереснее было с теми, кто делал успехи в чём-то одном. Например, студенту даются лечебные заклинания, а больше он ничего наколдовать не может. Или, наоборот, только боевые заклинания, а всё остальное никак. Поняв, что у студента узкая специализация, руководство Академии не избавлялось от него, ведь он мог быть полезен в своей области. Их переводили в специальные классы, лекари становились лекарями, получая диплом лекаря. Понятно, что такой лекарь, умеющий использовать целебную магию, будет цениться куда больше, чем лекарь обычный. Их удел — работа при дворе богатых и знатных господ, солидный доход, обеспеченная жизнь. Боевым магам дипломов не дают, они также устраиваются ко дворам владык, иметь такого телохранителя стремится любой…
Внезапно маг замолчал и открыл глаза.
— Что такое? — не понял Лео.
— В последние годы было убито несколько князей, герцогов и графов. Убийц не нашли, но в каждом случае предполагалась измена охраны. А владыки эти были условно на нашей стороне. Неужели не догадались, бодаясь с советом магов, удалить от себя телохранителя, подготовленного этими магами?
— Надо запомнить, — сказал ему Лео.
— Так вот, — маг снова откинулся на спинку кресла и начал созерцать закопченный потолок каюты, — лекарей и воинов в каждом выпуске было по три-четыре, иногда попадались специалисты-алхимики, те, кому особенно хорошо удавалось смешивать зелья. Алхимия очень требовательна к тому, кто работает с веществом, это, по сути, магия, обращённая в межатомные связи. Эти люди, также не получившие диплома, как правило, оставались в Академии, на исследовательской работе. Изредка появлялись маги-сыщики, люди, способные разыскивать людей и раскрывать преступления. Помнишь, что я делал в доме графа? Так они и работают. Есть ещё уникумы, вроде Глена, он умел всё, а специализацию выбрал для себя сам, по своему желанию.
— А ты?
— А я, — маг привстал и, дотянувшись до стола, налил себе вина из графина, — я из тех счастливцев, кто умеет всё. Выпускные экзамены были сданы мной с отличием. Все. История Академии знает только три таких случая. Разумеется, мне предложили работать там, создавать новые заклинания, изучать старые, совершенствовать их…
Маг выпил глоток вина и какое-то время помолчал.
— Вот только в совет меня не позвали, мне там было самое место, и только молодой возраст мешал, все члены совета старше пятидесяти, а большинство старше ста лет. Я остался простым магом, для которого существуют ограничения, запрещено всё, что совет считает опасным.
— И ты не стерпел?
— Я делал то, чему меня научили они же, использовал заклинания из открытых источников, попутно приносил огромную пользу Академии и зарабатывал для неё деньги. А остальное я делал для себя. Мной двигала жажда познания и, разумеется, власти.
Маг снова замолчал, потом поднял глаза и внимательно посмотрел на Лео.
— Если мы выживем в этой передряге, я подам прошение королю. Нужно создать свой аналог Академии, набрать способных детей и обучить их магии смогу даже я один, проблема только с книгами, но это можно решить за счёт библиотеки императора и, кажется, нам кое-что должны жрецы храма Лотаря.
— Так и сделаем, — с улыбкой сказал ему Лео, поставил кружку на стол и выглянул наружу, за разговорами они не заметили, как начало темнеть. — Я тебя поддержу.
Глава двадцатая
Город Даргил сильно изменился за эти годы, была построена новая пристань, княжеский дворец, что возвышался над остальными домами, обзавёлся новой крышей, выкрашенной в голубой цвет и украшенной белыми узорами.
Когда корабль причалил, выяснилось, что и в городском управлении присутствует относительный порядок, от былой анархии не осталось и следа. Почти сразу на корабль прибыли представители князя, пожилой толстый чиновник в дорогом кафтане из синего бархата с золотым шитьём, его секретарь с куском пергамента и гусиным пером за ухом, а также два стражника с короткими мечами на поясе и в лёгкой броне. Когда были сброшены сходни, они с важным видом проследовали на борт, чиновник огляделся и, определив по внешнему виду, что капитаном является Лео, вежливо поклонился и проговорил:
— Септин Клар, — голос был вежливым, то ли они ко всем прибывшим так относились, то ли это флаг Палантины внушал уважение, — начальник порта, представитель владыки этих мест, Его Высочества князя Фероса. С кем имею честь разговаривать?
— Рыцарь Леонард Каменный Череп, вассал и доверенное лицо Его Величества короля Палантины Энгеля Первого. Прибыл, чтобы отправиться послом к императору, доставить письмо моего владыки и засвидетельствовать свою преданность.