Новый год — пора сражений

22
18
20
22
24
26
28
30

— …Вот не понимаю, как они собираются устраивать революцию, — говорил Киселёв, прежде чем отправить в рот ложку салата, состоящего из сыра, колбасы, помидоров и сухариков. Чуть прожевал и продолжил: — …если их так мало, они здесь, а то место, где надо всё изменить, — вообще в параллельном мире!

— Может, у них план есть?.. — спросила Марина, жуя чипсы со вкусом краба.

— В такой обстановке любой план будет чистой воды авантюрой и окажется обречён на провал. Нет, тут лучше или вообще без плана, или большой массой — не шестнадцать «стволов», а хотя бы тысяча… Я вот тут подумал: если «дед-мороз», которого я поймал, знал русский, то, может, и чебов можно как-то научить?..

— Не знаю… — сказала Марина.

— Вот что это за штука? — Егор поставил тарелку на пол у дивана, на котором они сидели, и уже рассматривал маленький чёрный пульт, который держал в ладонях. — С виду — ну точно сигнализация от флаера, но на самом деле… Ой, что же это на самом деле?..

— Узнаешь, нажав на кнопку, — сказала Марина.

— Ну давай попробуем.

Из торца пульта высветилась какая-то трёхмерная карта с россыпью разноцветных точек. Егор как раз напряжённо в неё вглядывался, когда в комнату вошёл Хшер, ремнём Киселёва привязавший себе на спину «посох» Дирнера.

При виде высвеченного изображения глаза чеба расширились, он дрожащим пальцем стал тыкать в скопление бурых точек практически в одном и том же месте — самом центре карты — и испуганно бормотать что-то на родном языке с обилием шипящих, свистящих и хрипящих звуков.

Тут и до Егора дошёл смысл, заключённый в картинке.

— Это же… мой дом! — воскликнул копирайтер, обводя пальцем один из небольших параллелепипедов, внутри и рядом с которым и находились эти бурые точки — числом восемнадцать. — А точки — это вы, чебы! — догадался он, поглядев на Хшера. — Только почему-то вы все тут показаны, даже убитые…

В этот момент хлопнула входная дверь, раздался топот маленьких ног, и в комнату ворвались чебы, что сжигали во дворе мёртвых, и наперебой залопотали что-то на своём языке. Хшер тут же вскочил, развязывая ремень и хватая «посох», и потянул Егора за рукав. Копирайтер почуял неладное, взял «автомат» и проследовал за Хшером в прихожую.

Двое не раненных в прошлой перестрелке чебов держали входную дверь под прицелом своих автоматов — не лучевых, а обычных, — остальные же столпились на кухне и в другой комнате, также достав оружие.

Судя по всему, за дверью кто-то был. Кто-то опасный. А так как замок был выжжен напрочь, а этот кто-то не спешил врываться, значит, он знал, кто и в каком количестве находится внутри.

И, кажется, Егору этот «кто-то» был известен.

Сняв лазерное ружьё с предохранителя, копирайтер медленно (пол коридора натужно скрипел под его ногами) подошёл к двери и спросил:

— Дирнер, это ты?

— Я, — донёсся с площадки первого этажа знакомый голос с лёгким акцентом.

— Чего пришёл?

— У тебя есть одна вещь, которая принадлежит мне. И я хотел бы получить её обратно — в обмен на твою жизнь. Но только на твою.