Каретник с первого же взгляда узнал, что тильбюри наемный. Он пожал плечами.
— Нечего сказать, славно вы отделываете экипажи, которые нанимаете! Кабы у меня и был кабриолет, и то я бы его не дал вам.
— Ну, так продайте.
— Говорят вам, нет у меня.
— Как! Нет никакой таратайки? Вы видите, я неразборчив.
— Мы ведь живем в глуши. Правда, есть у меня там в сарае старая коляска, принадлежащая одному буржуа; он дал мне ее на хранение и употребляет ее в дело раз в месяц. Я бы вам дал ее — мне все равно, да только надо, чтоб буржуа не видел, как вы проедете мимо; а во-вторых, это коляска: потребуется пара лошадей.
— Я найму двух почтовых лошадей.
— Куда же вы едете, сударь?
— В Аррас.
— И хотите добраться туда сегодня?
— Конечно.
— На почтовых лошадях?
— Отчего же нет?
— Не все ли равно будет вам приехать туда нынче ночью часа в четыре?
— Разумеется нет.
— Вот видите ли, есть кое-какие условия, если вы возьмете почтовых… При вас паспорт?
— При мне.
— Ну-с, взяв почтовых лошадей, вы придете в Аррас не раньше как завтра. На станциях проволочки — все лошади заняты в поле. Теперь везде пашут, лошадей берут отовсюду, даже с почты. Вы прождете, по крайней мере, часа по три, по четыре на каждой станции. Да и потом тащатся шагом. Много приходится ехать в гору.
— Что же, я поеду верхом. Распрягите кабриолет. Надеюсь, я достану здесь седло.
— Конечно, только лошадь-то ваша ходит под седлом?