— Пятнадцать франков штрафа, — произнес Фошлеван. Могильщик позеленел; зеленый оттенок — бледность людей с землистым цветом лица.
— Ах! О господи, останови луну! — воскликнул он. — Пятнадцать Франков штрафа!
— Три монетки по сто су, — заметил Фошлеван.
Могильщик выронил из рук лопату. Теперь настала очередь Фошлевана действовать.
— Ну, ну, молодец, к чему отчаиваться. Дело не так еще плохо, чтооы лишать себя жизни и кидаться в могилу. Пятнадцать франков не бог есть что, да и нет надобности платить их. Я стреляный воробей, а вы из новичков. Я все эти штуки знаю. Хотите, дам дружеский совет. Одно ясно и несомненно: солнце заходит, оно уже касается купола Инвалидов и кладбище запрут минут через пять.
— Это правда, — вымолвил могильщик.
— За пять минут вам ни за что не завалить этой ямы, она чертовски глубокая, и вы не успеете выбраться отсюда до закрытия ворот.
— Совершенно верно.
— В таком случае, пятнадцать франков штрафа.
— Пятнадцать франков…
— Но вы успеете… Погодите, где вы живете?
— В двух шагах от заставы, четверть часа ходьбы отсюда. Улица Вожирар, номер восемьдесят семь.
— Успеете еще выбежать отсюда вовремя.
— Правда.
— Раз выбрались за решетку, бегите домой во весь дух, возьмите билет и возвращайтесь, кладбищенский сторож вам отворит. У вас билет будет при себе, значит, вы ничего не заплатите. И тогда зароете своего покойника. Я покуда постерегу его, чтоб не сбежал.
— Старик, я тебе обязан жизнью.
— Ступайте живей, — сказал Фошлеван.
Вне себя от радости, могильщик с силой потряс ему руку и удалился бегом.
Когда могильщик скрылся в чаще кустарника, Фошлеван подождал, пока шаги его совсем не заглохнут, потом нагнулся к могиле и прошептал:
— Господин Мадлен!