Познавший правила

Беани стал совсем другим. Что-то в нём изменилось настолько, что передо мной стоял другой человек. Я очень чётко это почувствовал, и слова упрёка застряли у меня в глотке.

— Моего отряда больше нет, Беани… — сказал я, успокаиваясь. — Осталось всего три десятка. Это просто память.

— А если пригласить? — спросил он.

— Мы шли с ними вместе долгие семь лет. Через дерьмо, кровь и боль, — заметил я. — И все мои бойцы добились своего и стали вэри. Никто не захочет рисковать. Тем более, в Мобане. Стой!..

Беани открыл рот, но мне уже надоел этот разговор.

— Не надо меня уговаривать, пожалуйста! — продолжил я. — Мой отряд ушёл на покой. Большинство бойцов покинули службу ещё в прошлом году, сразу после экспедиции. В которой мы потеряли немало людей. И даже тогда найм каждого моего бойца обошёлся нанимателю в огромные деньги! Такие раньше всему отряду платили за один найм. А что можешь предложить им ты?

— У меня нет денег, — хмурясь, ответил Беани.

— Помнишь, я предлагал тебе отправиться с нами? — заметил я. — Сейчас ты мог бы нанять хотя бы кого-то! Но ты отказался, продолжая пьянствовать…

— Это была ошибка!

— И теперь из-за твоей ошибки я должен уговорить моих друзей и бывших бойцов помогать тебе бесплатно? — я внимательно посмотрел на него. — Я даже не спрашиваю, что тебе понадобилось в Мобане.

— Это не важно… — Беани обречённо махнул рукой. — Нет значит нет. Я тебя услышал, Шрам. Прости, что отвлёк.

Он развернулся и пошёл в ту сторону, откуда пришёл я. Новый Беани мне совсем не понравился — сосредоточенный и злой. Лучше бы и дальше пьянствовал. Я выбросил этот случай из головы и отправился дальше. Пора было заканчивать моё дело.

Подготовка к свадьбе — дело хлопотное. Особенно если свадьба не с кем-нибудь, а со старшим сыном правителя вольного города Таффтон. Найти в нашей глухомани наряды, достойные высшего света, оказалось непросто. Конечно, никто не мешал поискать их в Таффтоне, но по задумке Скаэна и Эл-оли мы должны были прибыть туда практически ко дню свадьбы.

Я хотел выбрать Они подарок самостоятельно, но Эл-оли не дала. Эра решительно взяла дело в свои руки — сама выбирала подарки, сама выбирала костюмы, сама находила нужных людей. Всё было известно заранее — и никаких неожиданностей. Приходилось только запоминать, что и когда делать во время свадьбы — и как не схватить чужую коробку с подарком.

Мне кажется, в особняке эров мы с Пятнашкой проводили больше времени, чем дома. Но я был даже рад. Понимая, что вскоре Амо-они навсегда уедет из Форта, я старался как можно чаще общаться с ней напоследок. Глупо звучит, но времени поговорить вдоволь за последние семь лет у меня почему-то не было. А вот в последние два месяца — сразу появилось. Обижаться в такой ситуации можно только на себя.

Когда же встал вопрос о том, как добираться до Таффтона, я на удивление легко пропихнул кандидатуру Ка-ра. Мол, человек проверенный, надёжный, и корабли отличные. С Ка-ра договориться оказалось тоже несложно. Он не знал лично Амо-они, но и сам собирался плыть в Империю с каким-то купцом, а уж договориться о небольшом смещении сроков было совсем просто. С торговцем пообщался эр Скаэн, и вопрос был решён.

Тем временем лето подходило к концу. Жара стояла невыносимая, но иногда с севера приносило прохладу. Шестеро последних за этот год пациентов, которые были у меня на лечении, собирались домой. Они все останавливались в «Старике вэри», где я нередко отдыхал по вечерам. За несколько дней до отплытия на север я снова оказался за своим любимым столом перед камином.

Раньше тут со мной всегда сидели Пузо и Нож. Или ещё кто-нибудь из моих бойцов. Но теперь я занимал стол в гордом одиночестве. Иногда ко мне приходил Воас, владелец гостиницы, и мы сидели вместе. Пузо и Зенка, насколько я знал, жили теперь за городской стеной. У Зенки была алхимическая лавка на окраине рынка, а Пузо открыл столярную мастерскую. Может, это и не приносило им большого дохода, но на жизнь хватало.

Нож и Лента обосновались на той же улице, где была казарма, в собственном маленьком домике. Однако приходил Нож только на тренировки последних трёх десятков. Больше времени мой старый друг проводил дома. Я иногда заходил в гости, когда выдавалась свободная минутка. Каждый был занят своей жизнью, и, как бы ни было грустно это признавать, уже было понятно — рано или поздно все мы разойдёмся. Но пока ещё я цеплялся за старые воспоминания. И нет-нет, да возникала иногда надежда, что вот сейчас войдут в главный зал Пузо, или Нож, или Одноглазый — и мы посидим, выпьем и вспомним, как всё начиналось.

Восемь лет я живу в этом мире… Вроде бы и большой срок, а вроде и нет. Если дотяну до сотни, то, наверно, меня насмешат воспоминания об овладевавшей мной меланхолии. Но это были бурные восемь лет, и в них уместилась целая жизнь. А расставаться с ней было больно и грустно. Я не знаю, что испытывали мои бойцы, но, подозреваю, что-то похожее. Наш отряд был не только подразделением ааори — он был нашей семьёй. Пусть очень большой и иногда не самой дружной, но семьёй.