Предсказанная волку,

22
18
20
22
24
26
28
30

нет недостатка в уверенности в себе, да и общество возлагает большие надежды на их

ловкость, лишь бы они попробовали взяться за это дело. Так как они вряд ли когда-либо

философствовали по поводу своей математики (трудное дело!), то специфическое различие

между указанными двумя видами применения разума вообще не приходит им в голову.

Ходячие, эмпирически применяемые правила, которые они заимствуют у обыденного

разума, они считают аксиомами. Откуда же получаются понятия пространства и времени, которыми они занимаются (как единственными первоначальными величинами),-этот

вопрос вовсе не беспокоит их, и вообще им кажется бесполезным исследовать

происхождение чистых рассудочных понятий и вместе с тем сферу их применения; они

довольствуются тем, что пользуются ими. Во всем этом они правы, если только они не

выходят за указанные им границы, а именно за пределы природы. В противном случае они

незаметно переходят из области чувственности на непрочную почву чистых и даже

трансцендентальных понятий (instabilis tellus, innabilis unda), где нельзя ни стоять, ни

плавать, а можно только сделать несколько слабых шагов, от которых время не сохраняет

ни малейшего следа, между тем как в математике они пролагают широкий путь, которым с

уверенностью могут идти также и отдаленнейшие поколения.

Так как мы считаем своим долгом точно и с уверенностью определить границы чистого

разума в его трансцендентальном применении, между тем как такого рода стремление

обладает той особенностью, что, несмотря на самые настойчивые и ясные предостережения, все еще надеются, пока окончательно не отказываются от своего намерения, проникнуть за

пределы опыта, в заманчивые области интеллектуального,-то необходимо отнять как бы

последний якорь у богатой воображением надежды и показать, что следование