Кровь. Меч. Корона

— Скатула уйдёт! Скатула уйдёт! — завывала старая бестия, на коленях отползая к выходу, с удивительным для своего возраста проворством.

Воины расступились, прижались к стенам, чтобы пропустить её.

— Пророчества не лгут, Конайлли! — напоследок осмелилась крикнуть она.

— Прочь! — рявкнул я, и старуха резво скрылась в темноте коридора.

Я устало опустился на ступеньки, где только что сидела ведьма. Воины, и король в том числе, всё ещё стояли, не в силах пошевелиться.

— Будем считать, что Данкелд взят, — хмыкнул я, и все будто очнулись ото сна.

Воины загомонили, заорали, празднуя победу, но король был мрачен, словно грозовая туча. Он прошёл мимо меня и грузно опустился на трон, что был просто большим креслом, украшенным бархатом и резными узорами.

— Мы победили, король, — сказал я.

— Он ушёл, — глухо произнёс Киган.

— Плевать, город наш, мы выиграли. Это конец войны.

— Он ушёл! — рявкнул король. — Сбежал!

— И что? Забудь, мы победили! Всё! — сказал я.

Киган вздохнул и закрыл лицо руками.

— Ты не понимаешь, Ламберт. Я поклялся кровью отца, что отомщу. Я не могу позволить ему сбежать. Ни ему, ни его сыну.

Меня пугало пророчество старухи, но я всё же понимал его смятение. И не мог решить, как бы я поступил на его месте. Король был бледен, его руки дрожали.

— Значит, ищем обоих. Только куда они могли сбежать? — спросил я.

— Вариантов немного. Лишь один клан сейчас приютит Гибрухта. Клан Линдсей, — вздохнул король. — Но идти к ним — безумство.

— Почему? — спросил я.

— Они живут далеко в горах. Разве что мы перехватим ублюдков до того, как они доберутся до гор, но я бы на это не надеялся. А воевать в горах зимой — чистое самоубийство.

— И когда нас это останавливало?