— Глупый южак, — произнёс один из гаэлов.
Ещё один взрыв хохота.
А они, стало быть, умные северяне. Я перевернулся на спину и сел, увернувшись от лошадиного хвоста. Вот теперь я влип по полной.
Я сидел, хмуро наблюдая за ними. Молодой дикарь, высокий и тощий, подошёл ко мне с ножом в руке. Кишки опять скрутило от страха.
— Дрался хорошо, — сказал гаэл. Я едва понял его акцент, но смысл уловил.
Он перерезал верёвку на моих лодыжках, и я почувствовал, как ступни колет тысячей иголок.
— Ходить, — сказал гаэл, и я понял, что теперь мне придётся идти пешком.
Я встал на ноги, немного пошатываясь. Почему-то болело колено и рёбра, похоже, после того, как я отключился, меня немного побили.
— Проклятые язычники, — пробурчал я себе под нос, и дикарь внимательно посмотрел на меня, будто бы понял мои слова.
Мы двинулись дальше на север какими-то едва заметными тропками. Гаэлы шли не таясь, чувствуя себя хозяевами на этой земле, и в какой-то степени так и было.
Границы не охранялись совсем, либо охранялись мелкими дозорными отрядами вроде нашего, которые никак не могли сдержать иноземцев. Времена, когда императоры правили мудро и справедливо, одновременно сдерживая внешние угрозы и внутренние распри, а их полководцы захватывали новые земли во славу имперского льва, давно прошли. Теперь императоров сменили жадные и продажные наместники, полководцев сменили трусливые чиновники, а варвары и язычники терзали границы Теурийской империи, словно стервятники, кружащие вокруг подыхающего льва.
Мы шли, а пейзаж почти не менялся. Холмы, лощины, низкорослые кустарники. Скудная земля, годная лишь на то, чтоб пасти коз.
Гаэлы разговаривали между собой на своём языке, который казался мне искажённой копией теурийского. Их язык был похож на наш, настолько же, как мелкая дворовая шавка похожа на стройного охотничьего пса. Сходство есть, но различий куда больше.
Я почти не понимал их, но уловил общую суть. Варвары решали, что делать со мной. Старый предлагал оставить меня рабом в их деревне, тощий, что разрезал мои путы, предлагал запросить за меня выкуп, а варвар, которого я порезал в драке, предлагал меня прикончить.
— Доннел, за него можно выручить пригоршню серебра. Зачем его убивать? — спросил тощий.
Доннел затаил на меня обиду, но я всего лишь защищался. Он баюкал порезанную руку, стараясь шевелить ей как можно меньше. Рана явно была нехорошая, да и сам язычник выглядел препогано.
— Ублюдок меня порезал, — хмуро произнёс он. — Сбежит при первой возможности. Я же вижу. Ждёт, поганец. Выжидает.
— И ты бы делал так же на его месте, — ответил старик. — Придём в деревню, перережем сухожилия на пятках, и пусть убирает навоз. Рабы лишними не бывают.
Я понял не все слова, но всё равно ужаснулся. Мне не хотелось провести остаток жизни в рабских оковах.
— Нибель, ты же знаешь, что из него не получится хороший раб, — в разговор включился другой язычник, усатый мужик с коротким луком в руках. — Сбежит, ещё и постарается прирезать кого-нибудь. Он уже крови попробовал, хоть и малец ещё.
ebooksa