Сложение сил

Глупость или великодушие, но ее промах не стали разжигать в карающее пламя, даже одарив в ответ. Это не меняло результата — синоби чувствовала себя неудобно в первую очередь перед самой собой. У нее таких провалов не бывало со времени того злополучного задания, что сломало ее судьбу. И опять рядом был тот самый гайдзин. Впору задуматься не получил ли он, не выторговал ли в своей смертельно опасной ярмарке проданных душ, какую-то странную силу крови, напрочь рушащую все связанные с ним посторонние планы. Вроде бы что-то такое говорили про несколько древних кланов. Да и наличие, как удалось узнать из все тех же слухов, у ссыльного мага дара предсказателя в эту теорию вписывается.

Как бы то ни было, но сейчас Кейто приходилось закрывать новые долги, в которые она сама себя загнала своей поспешностью. Так хотелось ей доказать свою полезность, показать свое мастерство! Вот же, смотри на меня, я смогла похитить врага твоего и принести руки его тебе на блюде! Оставалось надеяться, что об остальных деталях того задания, что она поручила себе сама, ее, как она все еще надеялась, господин (или хотя бы работодатель) никогда не узнает.

Будучи частью клана, клана могучего и грозного, Кейто не привыкла к тому, что за ее действия будут мстить. Вернее, не так. Мстить той силе, частью которой она когда-то была, пытались многие. Но вот получалось у считанных единиц, а выживало и того меньше. Потому что клан всегда стоит за своих и за свое, как было заведено предками и на что даровано божественное право, врученное из рук и уст микадо. Право на месть тем, кто попытался в глупости своей перейти клану дорогу была столь же естественной, как и дыхание.

У Коробейникова Олега клана не было, как не было и родичей вообще. Об этом он сам сказал, еще в ту давнюю встречу на стене заснеженной крепости, когда ответы из уст его вырывала сама госпожа Акико. И пусть с тех пор молодой, слабый и страшно искалеченный мальчишка возвысился до невообразимых, для кого-то в его положении, высот, пусть он заполучил множество покровителей и должников, а сокровищница его до того полна, что десять тысяч монет для ответного дара он потратил почти не раздумывая… но он не был целым кланом. Пусть даже имел все возможные задатки, силу и средства, чтобы таковой основать.

Повторяя уже сказанную истину — никто не решиться мстить целому клану, взявшему виру кровью и душой врага своего, не посмеют враги восстать против мощи церкви, исполнившей свои обязательства. А вот против обычного мага, ну, или не совсем обычного, уже можно лелеять планы мести. У червя по имени Кацман Ли Петрович был брат, носящий точно ту же фамилию, но не умеющий в своей крови китайской грязи. На этом положительные качества старшего Кацмана заканчивались.

Ума, правда, у него тоже было побольше. Достаточно, чтобы понять насколько глупой задачей будет попытка личной мести могучему мастеру магии, предпочитающему путешествовать с охраной и умеющему постоять за себя. Зато вот его семья… Попытка поражать в своей изощренности старым кланам столь же очевидна, сколь закат солнца: раз Коробейников Олег, — а кому еще, как не ему организовывать похищение, — убил и отдал тварям из-за кромки душу моего брата, то почему бы мне не сделать то же самое с его женой или сыном? Уж они-то всяко менее защищены и опасны, чем сам мастер-чародей.

Не пытайся этот черноногий ублюдок ударить по ее благодетелю, Кейто могла бы даже одобрительно кивнуть — спланировал свою задачу он на удивление хорошо, подойдя с немалой сноровкой. Сразу чувствуется немалый опыт. Не систематическое обучение, как и нее, а скорее именно опыт проб и ошибок — эта акция явно была не первым шагом через тонкую преграду законности и чести, прямиком в объятия теней. Увы ему, но действовать он предпочел на территории, родной и привычной для Кейто. И там, где он плавал, словно рыба в течении реки, она сама парила ласточкой, ловящей крыльями потоки божественного ветра.

Кацман Степан Перович занимался городскими перевозками — его рикши, повозки и грузовые дилижансы возили, в том числе, и продукцию покойного брата. Дело не очень престижное и не самое денежное, но вполне уважаемое и законное. То, что он, временами, устранял тех, кто переходил ему дорогу тоже не удивляло синоби — кто таким не промышлял? А вот чему она удивилась, так это тому, что погань сумела, во время неразберихи во Владивостоке, сначала обезглавить, а после и поставить себе на службу довольно крупную шайку душегубов, являющимися хоть и не элитой преступного мира, но твердыми профессионалами. Не синоби, нет, но куда опаснее простых черноногих разбойников.

Ублюдкам хватило ума не использовать доставшиеся им активы для того, чтобы устранять конкурентов напрямую, но простаивать новым работникам не давали, вроде как, даже умудрившись завоевать кое-какой авторитет. По крайней мере, так считала допросившая одного из гайдзинов Кейто, а она допрашивать умела.

Стоило признать, что у них были неплохие шансы. Они приехали в соседнюю с Бурятным деревеньку, весьма заселенную и богатую, притворившись кто охраной торговцев, кто беженцем, кто просто бродягой. Вошли не разом, но в течении нескольких дней, по одному-двое. Они заранее озаботились подкупом одного из деревенских мужиков, что проживал на самом отшибе и слыл крайне нелюдимой личностью. Из этого домика, стоящего у самой стены, что отделяла поселение от бескрайних просторов, где властвуют чудовища куда страшнее простых людей, можно было легко и незаметно пройти в деревню или к неприметной лодочке, что доставит душегубов прямиком в Бурятное, не давая работникам паромной переправы запомнить лица уродов.

В само Бурятное ходили лишь трое из них, все три — одаренные, умеющие укрывать себя ложной личиной и ускользать от взгляда. Не на уровне Кейто, само-собой, но достаточно, чтобы не попасться и не всполошить никого раньше времени. Уже какой раз синоби неодобрительно покачала головой — заботясь о боеспособности, выучке и доблести своих людей, Коробейников Олег уделял преступно мало времени тому, чтобы обезопасить себя и своих близких от удара из тени. Нет, в плане того, чтобы провести масштабную диверсию в его отряде все вполне прилично — чувствуется школа и выучка. Патрули, причем не считающие облака али звезды, но всерьез высматривающие угрозу, охрана ключевых точек, пароли и переклички на случай иллюзий или личин и наличие рядом хотя бы одного одаренного, что смог бы распознать враждебную магию. А вот попыток заткнуть излишне говорливые рты, что даже не желая зла могут причинить его больше, чем целый отряд могучих самураев, не было и вовсе. Преступная беспечность, которой ранее сама Кейто воспользовалась без затаенного зла, теперь стала инструментом уже для настоящих врагов.

Изучение маршрутов патрулей, и распорядка дня обитателей нужного дома практически подходило к концу, выводя группу на финишную прямую — к самому убийству. Да, патрули не ходили по заученным маршрутам, некоторые детали менялись, но все же недостаточно. Коробейников Олег явно привык воевать, но вот к мирной жизни был приспособлен куда хуже. Спасали его вассалы, кое-что умеющие и знающие, как и общая сплоченность и знание в лицо немалой части жителей. Но то, чего хватало для простой деревни, было совсем никудышным подспорьем для растущего города. Вроде как, после ее визита, какие-то подвижки и начались, но их было слишком мало, да и были они слишком неспешными, чтобы отыгрывать существенную роль.

Кейто привычно оценила своих врагов, — а став врагами своей «жертвы», они стали и ее врагами, — теми стандартами, какими оценивали ее саму. Но для простого перевозчика шанс заполучить то ли в серьезные должники, то ли и вовсе в подчиненные, слаженную группу таких специалистов — редкая удача. Очень редкая. А уж Кейто позаботится о том, чтобы эта удача стала последней в их жалких жизнях.

Она считала, что шансы на успех у ничтожеств были, но при этом уточняла, что только в случае очень правильного выбора времени атаки и толике удачи. Соблюдение этих двух условий могло всерьез поднять шансы на удачный исход в любом деле. Подвело их то самое отсутствие толики удачи и привычка Кейто держать под контролем всю возможную обстановку вокруг точки ее интереса. «Раскинь свои тенета, подобно пауку, что ждет добычу долго и терпеливо. И лишь тогда, когда та паутина охватит глаза и умы людей, придет время наносить удар. Паук силен тогда, когда бьет первым, кусая скованную жертву. Змея сильна одной атакой, за которой не должна быть нужной вторая. Лишь став пауком в паутине и змеей в атаке, сможешь ты разить врага своего, не боясь промахнуться.»

Старый и давно усвоенный урок, заставлял синоби работать так, словно за спиной всегда стоит и смотрит госпожа Акико, пусть даже это и давно не так. А еще, во времена странствий по Возрожденной Российской Империи, ей куда чаще приходилось работать глазами и головой, чем ядом и клинком. Нельзя сказать, что она создавала полноценную сеть информаторов, нет, но и просто интересом и сбором сплетен это не являлось.

Личиной китайского юноши здесь пользоваться было глупо, ведь каждый шиноби должен иметь как минимум три лица — истинное, для разговора и поклона, чистое, для жизни в окружении врага и грязное, для того, чтобы говорить с грязью. Юноша-китаец был чистым, а вот грязью стал еще один китаец, только старый и сгорбленный, опирающийся на клюку. Клюкой был замаскированный клинок с барьером в рукоятке, горб был искусственным, как и морщины на лице, зато золото вполне настоящим.

Естественно, только законченный блаженный, которому духи и ками не добавили в детстве ума, будет напрямую предлагать деньги ради того, чтобы ему рассказывали всякие интерестности. Оно, конечно, может сработать, но куда чаще просто привлечет нежелательное внимание. Золото нужно для другого, куда менее заметного влияния. Менее заметного и намного более ценного в своей сути, что является одной из главных мудростей при работе с тенетами. Снова-таки, это не родная специальность Кейто, но после своего предательства, да и до него тоже, ей часто приходилось работать на стыке разных теневых школ. Простую забирающую жизни не возьмут в личные порученцы — госпоже Акико требовался крайне разносторонний специалист.

Старая бабка, чья внучка, — единственная пережившая недавнюю войну родная кровь, — слегла с неизвестной хворью получила горсть серебра на дорогу в Бурятное, где местный могучий целитель избавил ее от оной хвори. А старый китайский дедушка, даже проценты долга не взявший, получил возможность в любой момент хорошо и плотно поесть, тепло переночевать и собрать слухи, которые в иной ситуации пришлось бы вылавливать по одному. Конкретно в этой деревеньке были и другие должники, знакомые, хорошие собутыльники и прочие личности разной степени полезности, но помогла именно старая и склочная сплетница. Пока остальные селяне работали, она, уже слишком старая для тяжелого труда, днями пряла и вязала из получившейся пряжи, заодно делясь новостями и слушая истории таких же, как она, старых развалин.

Идеальный информатор… если бы только прожила подольше, а то она действительно слишком старая и побитая ветрами. Не исключено, что скоро придется искать ей замену. Другие несущие слово были либо не настолько надежными, либо, что куда чаще, требовали ощутимо большего внимания и вложений. Особенно, если учитывать, что она не рисковала напрямую вербовать кого-то с целью следить за округой. Была даже идея замаскироваться под слугу распятого и нанять слухача именно под эту личину, но пока что это было только планом на будущее.

Именно от благодарной старому Уханюшке (вот уж надо было так извратить и без того неблагозвучное китайское имя!) старухи Кейто узнала ключевую деталь, буквально краем уха услышав, как славно погулял вчера один из местных пьянчужек. Пьяница, раздобывший незнамо где денежек, — это крайне характерный знак для тех, чьи очи привыкли видеть, а уши слышать. Кейто не заподозрила его ни в чем, ни в хорошем, ни в плохом, нет. Просто она узнала странную новость, подпадающую под привычные ей шаблоны, после чего принялась проверять.