– Так вот, – начала Натали, – наши, некоторое время назад, наши военные таки опять задружились с американцами.
– А., - встрял Одинцов, – да, это приличный анекдот.
– Когда я говорю, – строго сказала супругу и всем присутствующим Натали, – в кают-компании молчат!
– Молчим! Молчим! – отреагировал Гуров за всех.
– Гуров, – в поучительном тоне сказала Натали. – Когда ты станешь офицером?
– Капраз? – засуетился Гуров, ища поддержки у Одинцова. – Капитан парохода – не офицер?
– Офицер, офицер, – подтвердил капраз. – Натали, давай без разборок.
– Н-да, – продолжила Натали. – Так вот, на американском авианосце капитан инструктирует: Щас русская подводная лодка всплывет рядом с нами. У нас на борту будет совещание.
Имейте ввиду, русские еще не остыли после прежних наездов НАТО-вцев, и там командир своеобразный, – Натали кивнула в сторону Одинцова, любит, чтобы все было красиво, чтобы все было покрашено.
Капраз удовлетворительно покивал головой, и тут Натали вдруг резко и громко завопила на весь каминный зал:
– Поняли, мать вашу раз туды?
Все от неожиданности кинулись в рассыпную, кто куда. Гуров спотыкнулся об ковер и с грохотом рухнул на пол. О тугку Гурова зацепился Данек и также занял нижнюю позицию «к бою». Аврора спокойно заметила:
– Какие все нервные.
– Йес, сэр! – спокойно ответил капраз, привыкший к выходкам супруги.
– Нес! Нес! – ответил Гуров, поднимаясь с ковра и волевым усилием ставя Данека в вертикальное положение.
– Не хватало мне в России еще заикой стать, – произнес вежливый Данек.
– То-то же, – продолжила Натали. – Всплывает наша субмарина, на мостик вылазит русский командир. Ему кричат с авианосца: Хэллоу рашен?
– Что?! – наступила очередь проорать Одинцову. – Хре-но-во покрашен? Торпедная атака!
Эти вопли военно-морской парочки уже приняли в привычном понимании – никто никуда не упал – так, немного присели.
– Ну и семейка! – заметила Аврора.