Адъютант

– Суров, ой суров, ваш лорд Ранар. – Талина передёрнуло, видно приставил себя на месте этих магов.

– Что есть, то есть. Особенно он взбесился, когда мы не смогли вспомнить весь проведённый ритуал, – пояснил Стефан. – Ну, кое-что мы вспомнили во время расследования, которое учинил ректор. Что-то выяснили из списка потраченных ингредиентов. Правда, вся картина не складывается. Мы призвали духа, и чтобы больше эти кретины его не изгоняли, решили закрепить в нашем мире. И не придумали ничего лучше, чем использовать в виде якоря недавно околевшего кота. Взяли его в морге, там на телах таких животных первокурсники отрабатывают поднятие простейшего зомби. Ну, так добавили кое-что сверху, а что именно – никто вспомнить не может. На всё это мы реактивов извели где-то золотых на двести.

– Но ведь вы совершили открытие мирового масштаба. Вы фактически воскресили живое существо, и к тому же подселили в него духа, что, как раньше считалось, доступно только шаманам орков. – Стёпа был в восторге.

– А толку! Мы же ни хрена не помним, как его совершали, а главное – как это повторить, – не поддержал восторгов фон Рут.

– Ага, нам декан так и сказал: если бы мы смогли повторить весь эксперимент, он лично сразу же по завершению вручил бы всем магистерские дипломы. Даже Эдвину, хотя ему ещё год учиться и диплом сдавать. А так – мы пьянь и лоботрясы. И если в течение недели мы не вернём в казну академии двести золотых, он постарается максимально испортить нам жизнь. И я почему-то уверен, что благородный лорд нисколечко не шутил.

– Приличная сумма. – В голосе нашего мага резко поубавилось восторга. – Некоторые всю жизнь её копят.

Я никогда не интересовался, из какой семьи наш маг, но по некоторым оговоркам – явно не из богатой. Хотя он прав, двести золотых для очень многих – это большие деньги. Но и парни выглядели не как студенты, живущие на стипендию, – слишком дорогая на них была одежда. Шёлковые рубашки ну никак не вязались с людьми, экономящими каждую монетку.

– И как вы намерены выкручиваться? – поинтересовался Талин.

– У родни просить – не вариант, они потом год пилить будут, – поморщился Эдвин то ли от похмелья, то ли от возможных перспектив общения с родственниками.

– Мы с ребятами скинулись, кое-что подкинули те, кто участвовал в вечеринке, да продали тоже кое-что. Так что восемьдесят золотых у нас уже есть, а вот остальное пока проблема. – Фон Рут глубоко вздохнул.

– А этот почему не в библиотеке? – спросил я, указав на связанного и дрыхнущего в клетке котяру.

– Дак, пока шло расследование, пока то да сё – учебный процесс стоять не может, и ректор сам призвал духов в библиотеку, и наше, так сказать, изделие осталось не у дел. Так что, когда следствие завершилось, ректор оставил его нам.

– Вы его продайте, вот и наберёте нужную сумму, – оживился наш маг.

– Ага, и кто его купит? Он же не классифицирован и ни в одном бестиарии не описан, что он может, на что способен, какие слабые и сильные стороны у подобного существа, – пояснил Эдвин.

Талин засмеялся.

– Вот уж действительно – кот в мешке! – проговорил он сквозь смех.

– А что же вы его так запаковали, и похоже сонные чары на нём. – Степан продолжал обследовать изделие пьяного гения магов.

– Он фон Рута чуть не загрыз, – тут же пояснил Стефан.

– О! Он опасен? – насторожился Стёпа.

– Не совсем. Там было так. После очередного безуспешного обследования, когда его нам уже отдали, я возьми да ляпни, что его проще разобрать на алхимические ингредиенты и так закрыть долг перед деканом. Ну, а он как вскочит! Как заорёт: «Не дамся, пьянь магическая! Урою козлов!» – и прокусил руку мне, прыгнул на спину Георгу, приставил коготь к горлу. Вопит: «Выпустите меня на волю, или я за себя не ручаюсь!» А вы на когти, на когти его взгляните – чистые керамбиты. Ну, я и долбанул по нему заклятием сна. Правда, и Георга накрыло и вырубило. Но это уже детали. С тех пор мы его из магического сна и не выводим. А с разборкой на реагенты не стали заморачиваться, так как неизвестно, что в нём ценного. А вскрывать, чтобы потом остаться с пустыми руками… Слишком дорогое удовольствие. Может, всё-таки удастся продать какому-нибудь любителю диковинок.