Зов ааори

Казарма ааори встретила нас запустением и разрухой. Там, где раньше сидела администрация и располагались учебные комнаты – теперь стояла лишь пустая каменная коробка. Окна были укрыты ставнями, и повсюду лежал толстый слой пыли. Лишь одинокий сторож у дверей уставился на нас в немом изумлении.

– Эй, уважаемый! – обратился к нему Энари. – Что там в казарме?

– Да почти пусто там, эры! Мэтры!.. – и сторож на удивление легко и искренне поклонился. – Давно уж пусто… Разве что сотни три ааори живут! Им тут еду закидывают, дрова… Иногда вот… Эх!..

Сторож в сердцах махнул рукой и уставился на землю.

– Крыша-то ещё не течет? – спросил эр.

– Да кто её знает? – удивился сторож. – Я туда после восстания и не захожу. Иногда только стража приходит и пару ааори утаскивает с собой. А так их там бросили…

– Ясно. Тогда мы пойдём туда! – эр дал знак, и несколько вэри двинулись к воротам.

Сторож охотно достал ключи и открыл замок:

– Проходите, ради богов! Хотя я бы не стал…

Плац так и не успел зарасти травой. Вытоптанное тысячами ног поле не позволило высокому разнотравью закрепиться на утрамбованном грунте. Склады, рядом с которыми рубили дрова, стояли пустыми и держались на честном слове. Аллея, где я любил сидеть на лавочке, была практически вырублена. Несколько одиноких деревьев и остатки лавочек – вот и всё напоминание о прошлом. Казармы казались вымершими – и только в одном крыле из трубы вился дымок.

Вэри устремились вперёд, готовые к бою – и это оказалось очень своевременным. Из окон в них полетели камни и самодельные копья. Особого вреда они причинить не могли, но если бы вэри не прикрылись щитами – без травм бы не обошлось. Нам пришлось стоять на плацу и ждать ещё час, пока из здания не вывели последних безымянных Мобана.

Жалкое это было зрелище… И страшное… Не знаю, как выглядели эти мальчики и девочки, когда до них ещё не добрались наши вэри – но вряд ли лучше. Одеты они были в знакомую мешковину, в которой я когда-то, преданный друзьями и разочарованный в людях, покинул школу нерождённых. Вместо поясов – мотки верёвок, вместо оружия – заострённые палки и дрянные копья, которые у некоторых даже отбирать не стали. Они вцепились в них, как в самое большое сокровище в своей жизни. И, наверно, так оно и было…

Когда первые из них, щурясь, вышли на солнечный свет – у меня сердце пропустило удар, а челюсти я сжал так, что зубы заскрипели. Двести тридцать один человек. Последний выпуск, который провели мудрецы Мобана сразу после восстания. Вначале их было больше трёх сотен… Хороший выпуск оказался. Дружный и выносливый… Треть из нерождённых пробралась через ряды нежити – и была доставлена ночью, под конвоем, в казарму. С тех пор их не посылали на задания, не отправляли в караулы, не нагружали делами… Они оказались предоставлены сами себе. Иногда в казарму подвозили полугнилые крупы и овощи, но чаще входила стража, ловила первых же попавших под руку ааори и тащила в город. Их судьба всем была понятна – не просто так были вкопаны столбы на Дворцовой площади…

Далеко не сразу безымянные поняли, кто пожаловал в казарму ааори – и чем это для них обернётся. Они молчали, когда им задавали вопросы. Они молчали, когда им пытались что-то объяснить. Они молчали, когда им предлагали еду. Они никому не верили. И эр Ненари не нашёл ничего лучше, чем отдать их под моё командование – свалив с себя дальнейшую заботу об их судьбе. Мысленно я его «благодарил» такими словами, что не решился бы сказать вслух.

Загнав безымянных с помощью вэри в единственное помещение, что могло вместить столько народа – в бывшую столовую – я встал перед толпой запуганных юнцов и глубоко задумался. Честно говоря, я просто не знал, что сказать.

– Вы можете молчать… Вы можете меня ненавидеть… – начал я, собравшись с силами. – Это всё сейчас не важно. Важно то, что скоро вы отсюда уйдёте, сядете на корабли и отправитесь туда, где многие сотни лет находят приют такие, как вы…

Я прислушался. Однако, кроме страха и ненависти, не почувствовал ничего.

– Не так давно я тоже жил здесь… Тогда ещё мобанцы не позволяли себе настолько жестоко издеваться над ааори. Прошло совсем немного лет… – я замолчал и понял, что так и не представился. – Меня зовут Шрам. Это было моё прозвище среди безымянных. И стало моим именем, когда я стал нори.

– Тот самый Шрам? – спросил худющий паренёк из толпы. – Тот, про которого рассказывал Последний?

– Понятия не имею, тот я или не тот… – признался я. – При мне никто не рассказывал про Шрама. И я не знаю, кто такой Последний.