– Я предлагаю вам продать мне оружие и прочие вещи, которые вы привезли для торговли. Могу предложить слоновую кость, ценную древесину и…
Не закончив фразу, я вытащил кожаный мешочек, и, подложив широкий пальмовый лист, что подал мне Луиш, высыпал на него горку необработанных алмазов. Дал знак Луишу отбросить циновку, закрывающую вход в хижину.
Лучи солнца заиграли на алмазах, высветив самые красивые из них, показывая всю природную красоту редких камней. Здесь были и обычные прозрачные кристаллы, и более редкие, коньячного цвета, ещё более редкие, розовые, и ещё нескольких оттенков. Роднил их только размер, все они были небольшими, по сравнению с теми, что лежали у меня в другом мешочке.
Феликс фон Штуббе, неспеша докурив пахитоску, бросил её, в совсем затухший, очаг, и, подвинув к себе пальмовый лист с горкой камней, стал их осматривать, поочерёдно беря пальцами и любуясь в лучах солнца, попадающих через вход в хижину.
– Вот оно! – с удовлетворением разглядывая камни, думал он. Это стоило затрат и моральных терзаний. Интуиция в очередной раз не подвела его.
– Что вы за это хотите?
– Это всё ваше! Кроме этого, вы получите слоновую кость и остаток шкур редких животных. Мне же нужно от вас оружие, оружие, и ещё раз оружие. Хотелось бы и весь груз, который вы привезли сюда для обмена.
Я успел перехватить инициативу у капитана, испытав чувство мелкой мести. Ведь, в прошлой жизни я дослужился лишь до сержанта, и то, младшего. А тут раз и… Но, рано я радовался. Штуббе отклонился назад, и, забывшись, попытался достать очередную сигарету, но, осознав своё движение, одёрнул себя, приводя чувства в порядок.
– Оружие? Оружие да, но, лишь те три ящика с винтовками и запасом патронов к ним, что я привёз с собой. Остальное оружие я смогу привезти для вас, только если получу разрешение от своего правительства.
– Капитан, у меня есть ещё. Насобирал тут по дороге чуток, – попытался я надавить на жадность.
Капитан красноречиво молчал. Ну что ж, змея-искусительница из меня не получилось, квалификация не та, я, всё больше, по бабам спец, ну, и, иногда повоевать люблю, научился немного в своё время. Вернее, научили! Немного, конечно, но мне хватило и этого. Надо выкручиваться. Капитан смотрел на меня, а на его губах играла уже довольно издевательская улыбка, изрядно злившая меня. И я решил зайти с другого бока.
– А если я попрошу вас, как частное лицо. Вы не были бы столь любезны, чтобы взять на себя труд побыть моим торговым представителем, так сказать, посредником между моими интересами (алмазами) и интересами частных оружейных фирм, желающих поправить своё финансовое положение. Скажем… ну, например, из Соединенных Штатов Америки. Я слышал, там достаточно много людей, что не чураются торговать с чёрными. Ведь там нет рабства, его отменили для всех подневольных людей после кровопролитной Гражданской войны.
Всё-таки, я смог удивить капитана. Он явно не ожидал от меня такого пассажа, и специфических знаний. Что ж, наступило время удивлять, и, отбросив сомнения, я пошёл ва-банк.
– Господин капитан, уважая вашу воспитанность и благородное происхождение, я предлагаю вам поправить своё финансовое положение, и стать на защиту угнетённых и угнетаемых. Могу добавить, что я готов заключить тайное соглашение с Германской империей о поддержке её интересов в Африке, пока эти интересы сочетаются с моими. Конечно, сейчас мой народ не представляет большой силы. Но у меня честолюбивые планы, и я их реализую, рано или поздно. Подумайте!
В подтверждение своих слов, я вытащил из-за пояса два, заранее припасённых, крупных алмаза, чистых, как слеза младенца, и не менее дорогих, что могли растопить лёд недоверия немецкого капитана. И они-таки растопили это железное сердце. Да уж, да уж. Немец, да ещё и Феликс, куда мы катимся?
Африке нужны такие кадры, пришло мне на ум, и я вспомнил, изуродованные татуировками, лица многих моих подданных. Их уровень развития не позволял мне использовать их, пока они не приобретут, с моей помощью знания, отчего они и не могли помочь мне в создании, не то что империи, а просто небольшого государства. Ну да, легка беда начало. Всё ещё впереди. Воспитаем, в том числе, и с помощью, таких вот железных, Феликсов.
Лёд недоверия был сломан бурей наживы и заоблачных перспектив взаимовыгодного сотрудничества. Дальнейшая беседа прошла в непринуждённой и дружественной обстановке. Напоследок, я достал пару миниатюрных высушенных тыкв, с определённой жидкостью внутри, и объяснил, что в одной из них – сильнейших афродизиак, испытанный на себе, а в другой – парализующий, но не смертельный, яд, который может пригодиться уважаемому капитану. Особенно на продажу, имея в виду афродизиак, конечно, а не яд.
На такой товар всегда найдутся покупатели. Свою цену я озвучил, и капитан согласился с ней, обещав содействие некоторым моим планам, и, хоть и не гарантировал успех, но слово офицера дал. И я ему, почему-то, поверил. В моё время, оно уже, к глубокому моему сожалению, цены не имело, как… старое вино, что от времени превратилось из благородного напитка в винный уксус. Увы!
Расстались мы почти друзьями, и я долго стоял на речном причале, провожая глазами белые паруса немецкого торгового кеча, что уносил прочь мои алмазы, предварительно выгрузив свой груз, и оставив мне надежду выжить в этом мире, и ещё побороться за свою мечту.
Грустно опустив голову, я посмотрел на ящики с винтовками, в которых было ровно семьдесят пять штук, и ещё много небольших ящиков с патронами, начинёнными дымным порохом. Открыв и посмотрев на, аккуратно уложенные, почти новые, винтовки, я грустно вздохнул, повернулся, и, дав знак воинам забирать их, направился опять к своим бар… неграм. Учить, учить, и немного мучить, как себя, так и их. Но, что поделать, такова жизнь. Жизнь в Африке.