И я в бешенстве схватил его за горло. Полковник захрипел, пытаясь разжать мои пальцы, намертво обхватившие его горло. Что меня остановило, я не знаю, но явно не человеколюбие. Уподобляться бешеному псу, я не мог. Пусть нас считают дикарями, но мне, ведь, надо было ещё, как-то, вести переговоры в будущем. А, убив, я ничего не получал, а только терял. Видимо, моё подсознание это понимало, и удержало мои пальцы, не дав им окончательно сжаться на горле заносчивого француза. Отбросив, потерявшего сознание полковника, я ушел, еле сдерживая себя
Все разбегались с моего пути. Схватив свой верный хопеш, я врубился в кучу колючих зарослей безвестного кустарника, и не успокоился, пока не измочалил его весь, дорубив до корней.
Через пару дней, забрав с собой два пулемёта, и два орудия, а также, взяв с собой всех белых пленных, во главе с избитым, но живым, полковником, я отправился мстить за себя и свой народ. В Банги остался Ярый, с четырьмя сотнями воинов, и чернокожими пленными, все остальные полторы тысячи, включая Момо, двинулись со мной, в поход на Браззавиль
Мы шли через джунгли, вдоль реки, а весть о нашем приближении неслась впереди нас, со скоростью речной лодки. Оказывать сопротивление нам, было некому. Разбитый отряд, возглавляемый капитаном Жовье, бежал до побережья Атлантического океана, там же находились и все, обучаемые пока, пять тысяч тиральеров.
Битвы за Браззавиль не случилось. Город был сдан без боя, оттуда все сбежали. Но я не отказал себе в удовольствии, пострелять из трофейных орудий по Леопольдвиллу, лежащему на другом берегу Конго, напротив Браззавиля. Снаряды долгое время летели в разные стороны, сказывалось отсутствие даже минимального опыта. Но потом, методом проб и ошибок, мы пристрелялись, и с радостью наблюдали зарево над горящим городом. Выпустив половину боезапаса по городу, и разграбив Браззавиль, отправив назад захваченные трофеи, вместе с пленными неграми, я двинулся дальше, со своим войском.
Полковник Долизи, и его четырнадцать подчинённых, были посажены в лодку, и отправлены навстречу французским властям, с устным и письменным требованием, признать мою территорию моей, и не только её, но ещё и всю территорию, почти до Браззавиля. Полковник получил от меня с собою письмо, написанное моими каракулями, на русском языке. Мой корявый почерк сейчас был даже мне в плюс. А то трудно объяснить, каким образом, я научился писать каллиграфическим почерком. Бумагу, и перо с чернилами, мне любезно предоставила брошенная контора французской администрации Браззавиля.
Пройдя пороги, мы ускоренным маршем бросились к Атлантическому побережью. Полковник Долизи благополучно доплыл до Атлантического океана, оказавшись сначала в столице бельгийского Конго, Бому. Его рассказы вызвали панику, как там, так и во французской части атлантического побережья. Не поверив, что негры смогут дойти до них, губернатор Экваториальной Африки, отправил второй пятитысячный отряд, под командованием майора Соньё.
Разведчики из партизан Момо, доложили о встречном большом войске. Мы остановились в излучине реки, дожидаясь войско французских чёрных тиральеров. Менять выбранную, опробованную на практике, тактику, я не собирался. Потрепав, ещё на подходах, с помощью воинов Момо, силы французов, я напал на них ночью.
Для начала, обстрелял их из орудий, выпустив весь боезапас (чтобы не тащить обратно), потом, открыл огонь из пулемётов, за одним был я, за другим — обученный мною расчёт. Разрывы снарядов, которые редко попадали в цель, в основном, падая, где угодно, и перекрёстный огонь пулемётов, сделали своё чёрное дело, внеся панику в ряды, и так нас боявшихся, подневольных тиральеров.
Последующая штыковая атака, отбросила весть пятитысячный отряд в разные стороны, раскидав его по приречным джунглям. Весь офицерский состав, не совладав с паникой, бежал первым, а вслед за ними, разбежались и тиральеры.
Мне досталось всё имущество, и почти все винтовки, ещё и пара пулемётов, и огромное количество боеприпасов, вместе с двумя тысячами пленных. Поняв, что я и так, хапнул сверх меры, и могу надорваться, я повернул назад, увозя за собой трофеи.
В Пуэнт-Нуаре царила паника. Спешно выгружались, оставшиеся в резерве, две пехотные роты, занимая оборону за городом. Сходили на берег вооружённые экипажи пароходов, и гражданских кораблей, всех видов и классов. Горожане, получая винтовки, готовились с оружием в руках отражать нападение чернокожих дикарей. Город притих. Полковник Долизи, с раздражением смотрел на всё это, дёргая расцарапанной щекой, и разбитыми в кровь, губами.
Неприятно было осознавать, что они проиграли. Нужно было договариваться с чернокожей обезьяной, но пока к этому никто не был готов. А ещё, этот текст на русском, непонятного стиля, и с пропущенным ять (ъ) и (i). Нужны были консультации с МИДом, но времени не было… совсем.
Город ждал! Но никто не пришёл. Чернокожий вождь, опять обманул их всех, и их ожидания, и, выкинув очередной фортель, махнул хвостом, и уплыл в свои джунгли. Но вот, желания его там искать, ни у кого больше не было. Офицеры не понимали, солдаты роптали, отказываясь воевать, со страшными дикарями, и всё было спущено на тормозах. Два батальона пехоты, присланные впоследствии правительством, заняли пустой Браззавиль, но дальше в джунгли не пошли, вернувшись. А потом, и вовсе, уплыли обратно во Францию.
Глава 24 Эпилог
Неожиданные вести стали поступать из французской Экваториальной Африки и Бельгийского Конго. Газеты запестрели экстренными сообщениями, выдавая, одну за другой, сенсации.
«ЧЁРНЫЙ ДИКАРЬ РАЗБИЛ ФРАНЦУЗОВ»,
«НЕВОЗМОЖНОЕ — ВОЗМОЖНО! ЧТО ЭТО БЫЛО!»,
«ПОЛКОВНИК ДОЛИЗИ — В ПЛЕНУ»,