Говорил он на варварском языке, в котором Мартин, с удивлением, узнал русский. «Откуда он знает русский?» — всплыл в его голове законный вопрос. Да, они тоже недалеко ушли от негров, но мы с ними сейчас, типа, дружим, и даже готовы заключить военный союз.
«Какой пассаж, какой пассаж!» «Что же делать?» — закрутились в его голове бесконечные вопросы. Он не понимал заданные на местном языке вопросы, а потом, вопросы, заданные уже на русском. Вызванный его пленный чернокожий солдат, очень плохо знавший французский, тоже ничего внятно не мог перевести, разозлив вождя.
Воздух всколыхнули громкие русские маты, уж в этом-то полковник разбирался. Огласив окрестности непристойностями, от которых завяли бы уши и у самых нижних слоёв населения Франции, вождь, схватив копье, стал колоть им его, нанося болезненные надрезы кожи, и так пострадавшей в бою.
Мартин Долизи не боялся смерти, но он не хотел погибнуть вот так, глупо, от копья, которое ощутимо несло в себе что-то необъяснимое, и пугающее. Одни шкуры змей, с оскаленными пастями, свисающие с бунчука, чего стоили, шевелясь, будто живые. Они, явно, были в человеческой крови, высохшей на них, и пропитавшей их насквозь.
Что-то подобное, он чувствовал в старом замке своего друга, разглядывая убранство пыточной, сохранённой в её прежнем виде, и инструменты пыток, которые немало изуродовали и умертвили людей, за свою историю. Его накрыл иррациональный страх.
Но тут проблема разрешилась, с помощью серба, служившего в пехотной роте, и о котором полковник даже не знал. Серб знал русский, хоть и плохо, и вызвался переводить.
— Ваша фамилия, звание, часть, возраст, рост, вес, — посыпались на него непонятные, в большинстве своём, вопросы.
— Мартин Долизи. Полковник. 1 африканская дивизия. 43 года, один метр семьдесят восемь сантиметров. Вес не знаю.
— Хорошо отвечаешь!
— В смысле?
— В коромысле. Ээээ… чернокожий сказал непереводимый сарказм, месье!
— С какой целью вы шли на мои территории?
— С целью возвращения принадлежащего французскому правительству.
— Оба-на! С какого это… перепугу? Эээ… Почему? И на основании чего, месье?
— Кто заключал договор? И где эти бумаги?
— Договор заключал я. А бумаги во Франции.
— Ах, ты ж тварь, я аннулирую все твои бумаги. Я не расписывался, ни в одной. И это моя территория. Понял, хрянцуз!
— Бумаги подписаны, а ты никто, чернокожая обезьяна!
— Кто я??? Ты что сказал, пидагог голубых далей! Слушай, тварь! — и я приблизил своё, искаженное от ярости, лицо.
— Я не убью тебя, я медленно тебя замучаю, отрезая от тебя кусочки, а потом скормлю тебя гиенам, ещё живым. Брошу тебя в яму, со змеями, отдам крокодилам, львам. Скормлю муравьям, или толпе моих людей, пообещав награду тому, кто придумает более мучительную смерть. А потом, тебя съедят! А твоя голова, украсит очередной шест моих личных, и мёртвых врагов!