Мужчин было много, напряжение сбрасывать было не с кем, так что, это было их личное дело. Выживут, их счастье. Не выживут, уж на пальмовый крест— то, он найдёт время и силы, установить где-нибудь, в саванне.
Уже под конец сборов, к его отряду присоединились двое священнослужителей, направленных Святейшим синодом, отец Пантелеймон, и отец Клементий. Выяснив, по своим каналам, кто из себя что представляет, Ашинов про себя окрестил одного, Мот, а другого, Блуд. Из этих прозвищ было ясно, что один из них был мот и растратчик, а другой гуляка и блудник.
Отец Пантелеймон, был колоритной фигурой. Это был огромного роста мужик, родом из Воронежских крестьян, на котором чёрная ряса смотрелась, как балахон. Своим зычным басом и большим животом, он запоминался всем, кто хоть один раз его видел. Больше всего, он любил причащаться кагором, на который и уходили все деньги, собранные с его прихода. Устав его вытаскивать, из постоянных переделок и растрат, Святейший Синод отправил его с православной миссией в Африку, там, поди, кагора-то не найдёт, и образумится, наверное…
Отец Клементий, был маленький и подвижный мужчина, слегка за тридцать. Состряпав постное личико, он, тихим и слащавым голосом, завлекал к себе домой молодых, и не очень, прихожанок, и причащал их, так сказать, к любви, но не только к богу, но и к себе. Попадья это долго терпела, и увещевала отца троих детей, но всё было напрасно. И отец Клементий, пользуясь любой возможностью, продолжал заниматься дальше блудом. Не выдержав этого, его попадья пожаловалась на него в Синод. Там, поувещевав заблудшую овцу, но, не добившись успеха, отправили его, вместе с отцом Пантелеймоном, в бессрочную командировку в Африку. А попадья осталась на дотации от церкви, за своего мужа, миссионера поневоле.
Попав в отряд Ашинова, они принялись за то же самое, но, если Пантелеймону было, где доставать любимый кагор, то Клементию доставались, всё больше, падшие женщины, готовые на всё, но за деньги. А денег у святого блудника было мало.
Вскоре, закончились деньги на кагор и у второго святого отца, и теперь, они ходили вдвоём, мрачные и недовольные, приставая ко всем с вопросами, по Святому писанию и Библии. От них отмахивались, и иногда давали… выпить и закусить, всё остальное шло отдельным планом.
Просидев почти месяц в Одессе, и собирая всех желающих, а также пожертвования, атаман не черноморских казаков, а африканских авантюристов, Ашинов, наконец, отплыл на пароходе Черноморского гражданского пароходства «Измаил», арендовав все его каюты и трюмы, на весь путь. Всего с ним отплыло восемьсот восемьдесят восемь человек, и это было неспроста.
Прогуливаясь, как-то раз, по Дерибасовской, он увидел скромную вывеску «Нумерологический салон». Заинтересовавшись, необычным названием, он вошёл вовнутрь, сразу попав в небольшую комнатёнку, с непонятным антуражем. В ней находилась узкая барная стойка, с лежащими на ней шахматной доской, картами Таро, и игральными костями.
По звуку входного колокольчика, навстречу ему вышел, из неприметной задней двери, небольшого роста, скрюченный старик.
— Что вам угодно, уважаемый, — вопросил он.
— Да вот, заинтересовался вашим салоном.
— Да, да, да. Прошу сюда, — повёл рукой в сторону барной стойки старик.
— Я гадаю, с помощью чисел. Как изволите вам погадать? Картами Таро, числами, или костями.
— Не, не, не! В карты я всегда проигрываю, кости не люблю. Знаете, плохие ассоциации они во мне будят. А давайте, числами тогда погадаем. Хорошо, назовите дату вашего рождения.
Ашинов назвал.
— Так, так, так, — начал что-то считать на листке бумаги старик, то и дело, макая перо в чернильницу, чёркая и ставя уродливые кляксы, не только на листке, но и на стойке.
— А теперь назовите мне три числа, по вашему мнению, олицетворяющие ваши желания и будущие возможности.
Подумав, Ашинов назвал первые, пришедшие в голову, числа. Старик ещё более разнервничался, и наставил множество клякс, дополнительно, к уже имеющимся. После чего, закончив свои расчёты, он достал, откуда-то снизу, старую потрёпанную книгу. Ашинов успел прочитать её название, пока старик не раскрыл её. «Нумерология», было написано на, изъеденной мышами, обложке.
Пошлёпав губами, старик, наконец, разразился пространной речью.
— Рождён ты повелевать. Награждён кипучей энергией, и готов к свершениям и подвигам. Счастливой звезды свет сопровождает тебя с рождения, и ведёт по жизни. Так не противься своей судьбе, и она вознаградит тебя сторицей.