Долгожданный визитёр уже входил в здание, провожаемый дворецким. Ещё раз повторив про себя все свои вопросы, а также ответы на возможные встречные вопросы, Гинзбург встал из-за стола и направился прямо к гостю, входящему в кабинет.
Сильно загорелый мужчина, с пронзительно бесцветными глазами, смотрел на него твёрдым взглядом много повидавшего человека. Одет он был добротно, но неброско, а по манере носить гражданский костюм сразу чувствовалась военная косточка.
— Присаживайтесь, — хозяин обвёл широким жестом вокруг стола, где разместились разнокалиберные стулья, на разный вкус и размер. По тому, какой стул выбирал его посетитель, Гинзбург мог определить примерный характер своего будущего делового партнёра. Посторонние люди в его кабинет не допускались.
Фон Штуббе выбрал стул с высокой и строгой резной спинкой и жёстким сиденьем, но задрапированным необычной расцветки тканью. Усевшись на нём, он приготовился внимательно слушать хозяина кабинета, отставив правую ногу далеко вперёд, и положив правую руку на столешницу стола, а сам при этом чуть откинулся назад.
Гораций уселся обратно в своё удобное мягкое кресло, с жёстким профилем, и начал беседу, уже примерно представляя характер собеседника.
— Феликс фон Штуббе? Я Гораций Гинзбург. Но, да вы уже, наверное, заочно со мною познакомились.
Они обменялись ничего не значащими любезностями.
— Вы, наверное, теряетесь в догадках, зачем я вас позвал к себе?
Феликс кивнул.
— Ну что ж, не буду больше пытать вас неизвестностью.
— Вы знаете Фиму Сосновского?
Феликс задумчиво нахмурил свои брови, вспоминая, пока его память не подсказала, кто это.
— Вы имеете в виду беглого банковского работника, оказавшегося в Африке? Лет 20–25, некогда бывшего круглощёким крепышом среднего роста, скорее толстым, чем худым. Но месяцы лишений изрядно потрепали его.
— Да, несомненно, ему двадцать два, и он точно подходит под ваше описание. Где вы его видели?
— В Дуале. Германский Камерун.
— Однако…, куда закинула судьба непутевого племянника, — посетовал Гораций.
— А что, он ещё что-нибудь натворил?
— Нет-нет. Наоборот, он вернул потраченные деньги, да ещё и с процентами. Откуда у него деньги?
— Мамба дал, — философски проговорил Феликс.
— Вот как? А я надеялся, что он их заработал!