— А он их и заработал. Это кредит доверия. Мамба щедр, и не жаден. Он верит людям!
— А если люди его обманывают? — вкрадчиво поинтересовался Гинзбург.
— Тогда они умирают.
— А деньги?
— Деньги по обстоятельствам. Я же говорю, вождь чернокожих Мамба не жадный, он просто злопамятный. Успел сбежать, твоё счастье. Не успел — его. Но, насколько я знаю, никто не успел!
— Так, так, так, это хороший деловой партнёр. Цепкий, так сказать. А много ли у него денег?
— Денег у него, как таковых, нет, но он предоставляет возможность их зарабатывать! И многие этим пользуются.
— И что, много людей этим воспользовались и обманули?
— Воспользовались многие, обманули, пожалуй, я не знаю никого.
— Как так?
— Понимаете, — и Феликс придвинул свой стул поближе к столешнице, на которую положил обе руки.
— Этот вождь, он унган, колдун, по нашему, и…
— Уважаемый…, давайте не будем про мистику. Я знаю, что те, кто побывал в Африке и других дальних странах, излишне мистифицированы, сказывается специфический род занятий и зависимость от удачи, но банкир, это прежде всего трезвый расчёт, и не зашторенный различными предрассудками разум.
— Я с вами полностью согласен. Тогда кратко. Никто не желает обманывать вождя. Потому что это невыгодно. Тот, кто доказал ему свою преданность получит намного больше того, что предложат за предательство. Да и нет ни у кого желания быть перед ним предателем, обстоятельства, так сказать, не позволяют.
И Феликс невольно вспомнил отрезанные головы, развешанные на пиках возле хижины Мамбы, а также его чудовищное, в своём мрачном великолепии, копьё.
— Значит, вы уверены, что ваш чернокожий вождь надёжный и ответственный, мммм, человек.
— Я это не утверждаю… я в этом уверен. И Фима Сосновский уверен в этом тоже.
— Хорошо, чем сейчас занимается мой племянник?
— Он основывает свой банк.
Гинзбургу сначала показалось, что он ослышался. Тогда он переспросил, но ответ Феликса был таким же.