Черный ход

Ничего не привиделось! Ничего не чертовщина! Где?! Где этот кусок чертова дерьма?!

Кусок дерьма успел спешиться, стреножить Красотку. Сейчас он вовсю хохочет над очередной, традиционно дурацкой шуткой Джереми Стокса. Стокс тайком подсунул картежникам три лишних туза – раскрыв карты, игроки едва не передрались.

Кажется, тахтон все-таки вздрогнул и покачнулся в седле, когда Джош в него врезался. Не велико достижение, сэр. И все же… Слепящая вспышка. Адская боль. Хочет ли Джош повторения? Такого и врагу не пожелаешь. Хотя нет, врагу как раз и пожелаешь!

Вы плохо знаете Джошуа Редмана, сэр!

Он пробует по-всякому. Подкрадывается, пытается втиснуться в собственное тело, как в тесный сапог. Налетает с разгону: грудь в грудь. Заходит со спины, сбоку. Прыгает сверху. Всякий раз – стена. Всякий раз – обморок.

Джош приходит в себя. Собирается с духом…

«С духом? Что от меня осталось, кроме духа? С чем мне еще собираться?!»

Снова.

Опять.

Еще раз.

Солнце окрашивает запад кровавой киноварью. В бледной синеве неба проступают тона индиго. Силы заканчиваются. Сил больше нет.

Бесплотный мистер Редман сидит на камне ярдах в тридцати от тахтона. Волком зыркает на недавнего друга, ангела-хранителя, ныне – злейшего врага. Тахтону это дело – как с гуся вода. Добровольцы готовят немудрящий ужин из припасов, выделенных городом, и заместитель шерифа принимает в стряпне самое деятельное участие. Смеется над тупыми байками неугомонного Стокса, режет полосками сердце и печень годовалого бычка, приведенного с собой и только что освежеванного толстяком Хупером; бросает это добро в котелок, весело булькающий на огне. Сняв пену и выждав с полчаса, горсть за горстью добавляет рис, купленный в бакалее семьи Ли, морковь и картофель, сушеные впрок; стручок красного перца…

«Похлебка сукиных детей» – коронный номер Джошуа Редмана, сэр. Все украл, сволочь, все до последнего цента!

Свой в доску! Душа компании.

Джош плачет. Никто не видит, не стыдно.

Глава тринадцатая

Шаги в коридоре. – Доброй ночи, говорит кольт. – Ночная поездка. – Уже все, мистер Клеменс. – Арчибальд кается. – Здесь не любят безумцев.

1

Рут Шиммер по прозвищу Шеф

Ветер за окном.