Что за ерунда?!
Джош весь извертелся в седле, пытаясь уследить за этой суматохой. Красотка, не понимая, чего от нее хотят, возмущенно ржет, встает на дыбы. Лошадь не пытается сбросить наездника, просто дает понять: имей совесть, парень!
– Что на тебя нашло?! Хвост припалил?!
Тахтон замирает, каменеет.
Взгляд его упирается в Джошуа Редмана. Впивается, выбрасывает стальные крючья. Кажется, тахтон увидел человека впервые в жизни. Джоша продирает ледяной озноб: в этом взгляде нет ничего приятельского. Ни тени от потерянного мальчишки, друга, ангела-хранителя, которого Джош знал все эти годы. Кто-то другой приходил на помощь, спасал, выручал. С кем-то другим Джош делил невзгоды и радости – да что там! – делил собственные плоть и кровь…
В следующий миг мистер Редман получает пинок под зад. Здоровущий такой пинок, сэр, а главное, совершенно незаслуженный! Кубарем он летит из седла, летит быстрее, чем ожидалось, и вот уже мистер Редман смотрит на себя
Смотрит на тахтона в седле.
В седле?!
В теле злополучного мистера Редмана!
– Какого черта?!!
Тахтон глубоко затягивается окурком, обжигая – вот подлец! – Джошевы пальцы. Выдыхает, окутывается облаком табачного дыма. На лице – неземное блаженство. Жалкий, уменьшившийся вдвое окурок летит на землю. Повинуясь едва заметному движению бедер всадника, Красотка наступает на окурок копытом.
Ловко! Сам Джош лучше бы не справился.
– Ладно, приятель, – к горлу подступает паника. – Докурил?
Тахтон молчит.
– Теперь вали наружу.
Тахтон молчит. Отвернулся с отменным равнодушием. Все слышит, мерзавец, все он отлично слышит! Притворяется глухим, словно никакого Джошуа Редмана рядом нет.
– Я кому сказал?! Выметайся! Быстро!
Тахтон разворачивает Красотку, шагом возвращается к котловану. Джош бежит рядом, как мальчишка-попрошайка за верховым. Задыхается от унижения и ярости:
– Во́н, ублюдок! Я тебе разрешения не давал!
Тахтон и ухом не ведет. Зато Красотка тревожно стрижет ушами.